Как только открыла печку доставать пудинг, Дедушка вышел на запах.
– Вы что-то неважно выглядите, – расстроилась я, – напереживались вчера из-за Фо?
– Может, к врачу сходим, или лекарства вам какие купить? – Предложила я, ставя пудинг на стол.
– Нет, все хорошо. Я просто плохо сплю. – Ответил тот.
– Подушечки из лаванды вам нужны. – Ответила я.
– Первый, у вас лаванда растет? Или что-то в этим роде? – Спросила я, поворачиваясь на право, как мы договаривались.
– Вы это с кем сейчас говорите? – Удивился Дедушка.
– С Шэйди. Их тут четверо, и я дала им всем имена. – Похвасталась я.
– Зачем? Вы же имена не запоминаете. – Удивился тот.
– Имена я прекрасно запоминаю, я просто не помню, чьи они. Но тут все просто, имена по номерам и участкам на кухне. – Показывая в разные углы по очереди, назвала всех Шэйди.
– Вы что их видите? – Обалдел тот.
– Нет, но чувствую.
Пока Дедушка заглатывал пудинг, я размышляла, как мне время растянуть, чтобы к Ректору не идти. Может, прогуляться сходить? Но решила, что опоздание только усугубит болезненность наказания, поэтому начала прощаться.
– Вы меня извините, что я так срываюсь с места, но мне пора, а то меня точно пришибут и на законодательство не посмотрят. – Встав, также попрощалась с Шэйди.
– Мия, вы волшебница. – Сказал Дедушка.
– Так вы тоже! Тут, вроде все такие. – Не поняла я.
– Я имею вашу особую магию пищеприготовления. – Похвалил меня опять Лорд Зэт.
Так, на радостях и пошла к себе. Слава богу, недалеко было, просто лужайку перейти.
В комнате, первым делом, приняла душ, потом переоделась в свой вельветовый комбинезон с лямками от талии и рубашку. Куртку одевать не стала. Меня как будто что-то удерживало, наверно, отсутствие совести, поэтому я переделала все домашние задания на неделю вперед.
Когда на часах было уже четыре, решила, что пора все-таки.
Пока чапала к Ректору, мысленно прокрутила около ста сценариев, что меня ждет, причем все заканчивались одинаково – моей скоропостижной смертью сегодня же вечером.
Надо было завещание написать на имя Дедушки, хотя у меня кроме стипендии и сумки с товаром ничего нет, но, думаю, он бы порадовался. Не товару, а стипендии. Над товаром, наверное, всплакнул бы об ушедшей молодости.
О том, что Софии никогда не было у Ректора, я поняла сразу, потому что дом был не серый, а черный и Александерплатц он напоминал только при очень бурной фантазии, причем после сожжения, ну чтобы все в копоти было. Странно, что адское пламя в окнах не плещется.
Постучала и, не дожидаясь ответа, вошла.
В холле меня удивил контраст. Все было белое, наверно эффект Чистилища. Выглядело очень красиво и со вкусом, неверно жена его делала до смерти. Какой-то дядя нарисовался совершенно неожиданно, я даже испугаться не успела.