Антон пожал плечами.
- Отвези меня, пожалуйста, домой, совсем голова разболелась.
Теперь одно враньё идёт за другим.
Ну как же я так вляпалась? Я начала врать своему парню, пытаться улизнуть, чтобы тайно встретиться с другим, а ещё заполучила в друзья семьи своего бывшего поклонника. А ведь Зуев в городе всего неделю. Что будет дальше?
Лёха
Я ходил как неприкаянный, наворачивал круги, метался с места на место, маялся,как дикий побитый пёс. Несмотря на тёплую погоду, меня бил озноб.
Господи, я уже не могу так, ну сколько можно? Сколько ещё существует способов разбить мне сердце? Соколовская всегда была не подарочек, но такого я не ожидал…Осталось только выйти замуж за моего батю, чтобы стать мне мачехой! Теперь все, теперь это точно все!
Я ведь до этого и жил только надеждой. Это единственное, что у меня было в жизни, сейчас нет и этого. Все опять повторяется, история циклична- я люблю Машу, а Маша любит другого, я в пролёте, я- третий лишний. И если в прошлый раз рядом с ней был мерзкий додик Кораблёв, которого я возненавидел с первого взгляда, то сейчас это мой друг. Друг, которого я искренне люблю. Вы когда-нибудь пробовали ненавидеть человека, которого любите? Я мог бы сражаться за неё, биться насмерть с кем угодно, но только не с ним. Да и зачем? У них же и так все было хорошо, без меня.
Все, боец сдался! Я не хочу принимать участие в этом бою, меня уложили на лопатки в первом же раунде!
Я видел как они подъехали к общежитию, как мелкая блондинка выпорхнула с заднего сиденья, а Маша осталась с ним в машине. Он целовал ее и гладил волосы. Я знал, что она старается от него быстрее отвязаться, но Матвей все никак не уезжал. Как же отвратительно было за этим наблюдать, тошнотворно, мерзко. Почему-то они оба стали мне противны, я даже захотел развернуться и уйти, уехать домой и ни с кем из них больше не разговаривать. Но в этот момент Маша вылезла из машины, зашла в дверь общежития, а Матвей развернул тачку и уехал.
Она вышла спустя пару минут, закрутила головой по сторонам, искала меня. Я натянул капюшон толстовки на глаза и вышел, шел как в бреду навстречу неприятному разговору. Мы не сказав друг другу ни слова, двинулись вдоль здания куда-то в пустоту, пока, наконец, не остановились около одинокой скамейки.
Машка была бледная, как мел и подрагивала, куталась в куртку и изрядно нервничала.
- Из миллиона человек в Москве, тебе нужно было выбрать именно моего друга? - я прервал молчание.