– А ты, ты… Ну ты и подонок. Ты мне тоже нужен был сегодня только для здоровья. Стресс снять,– выдохнула я, запутавшись в простыне. Не стала дослушивать очередных издевок. Бросилась к двери, рискуя сломать шею запнувшись об смятую тряпку. Дура, ну чего я ждала? Что этот гад влюбится в меня? Дура, дура, дура,– проклинала себя, отсчитывая шагами ступени.
– Мы не договорили,– дикий рев подстегнул меня похлеще удара хлыстом.– Ты что, мною попользовалась? Чертова кукла. Не я, а ты?
Глеб Седов
Тогда, семь лет назад, когда я вел к алтарю Маринку, мне не было так страшно как сейчас. Я прекрасно осознавал, что кольцо на пальце совершенно не повлияет на мою разгульную жизнь. Менять что – то не желал, а женился просто потому что решил, что время пришло. Любил ли я дуру супругу ? Черт, теперь точно уверен, что нет. Просто Маринка казалась мне настоящей спутницей всесильного меня: красивая, капризная, наглая и беспринципная. Красивая, как игрушка, не обремененная моралью и совершенно глупая. Так мне тогда казалось. Я и сейчас не изменил мнения, но при всей своей тупости, милая конфетка оказалась гнилой, ядовитой и с весьма неприятным привкусом хитрости. Да и черт бы с ней. Я даже документы подпишу, и дам отступные такие, что она захлебнется собственным ядом. Лишь бы избавиться от докуки. Параша другая. И что – то мне подсказывает, что эта лисичка похитрее силиконовой ляльки, потому что у черепушке моей помощницы мозг присутствует. И этот ее мозг задумал какую – то потрясающую в своей гениальности западню милому парню Глебу Седову.
А вот теперь мне страшно. И с этим что – то нужно делать. И я даже знаю, что. Вышибить толстый клин, платным бесстыжим клином подороже. Купить бабу разгульную и погрузиться в адский разврат. Точно. Так и сделаю. Даже наверное куплю не одну дамочку с низкой социальной ответственностью, чтобы уж наверняка забыть о том, что делает со мной эта пухлая ведьма.
– Дядя Хлебушек, подайте мне, пожалуйста, мед,– пробасило исчадье, выдергивая меня словно гигантскую репку из темных глубин сознания.
– Какого пса этот чертов крыс делает на столе? – прорычал я, рассматривая наглого пасюка, жрущего с блюдца тертую морковь.– И где ваша мать, мать вашу? Я кажется предупреждал, что терпеть не могу непослушания и не пунктуальности. Альбертовна, убери со стола лишние приборы. Кто не успел, тот опоздал. Тем более, что этому кому-то надо меньше есть, а то придется двери расширять. Хотя, чего это я? Выгоню вон на пепелище, там простор. Да, Омены? Простор же? – посмотрел я на притихших близнецов взглядом Бармалея и снова перевел ясны очи на Альбертовну, явно рассерженную и недовольную. – И Мише скажи, что у меня выезд сегодня.