Из соседней комнаты неслось задушевное:
"И шут гитару в руки взял, и понеслись его напевы
И только ночью он узнал, как страстно тело королевы
На утро в спальню королевы, зашел король в ужасном гневе
И что-то пряча под плащом, вот что сказал он королеве
Шута я вовсе не любил, я обожал его напевы
И бросил голову шута, к ногам прекрасной королевы"
Звонок. Косой убежал открывать.
– Ура! – слышится из прихожей! – Скелет бутылку принес! А с ним кто? Ба. Лёва. Собственной персоной. Заходи, школяр, заходи.
– Да, не школяр я, – отбрыкивается Лёва. Мне в армию через три месяца.
– В Армию? тебя? Да ты хоть раз подтянешься?
– Три, – отвечает Лёва честно и простодушно.
Лева принес с собой магнитофон "Романтик". Поставили кассету со Skorpions. Допили пиво. Дергач быстро нарезал колбасы, сыра, батончик. Накрыли стол.
Все уселись вокруг журнального столика, кто на диване, кто на кресле сразу вдвоем, а кому не хватило, принесли табуретки с кухни.
– Ну, ребята, – поднялся с кресла Стрёма, – давайте выпьем за прекрасных дам. Все загоготали, поглядывая на случайно затесавшуюся каким-то странным образом девчушку.
Бутылочка кончилась быстро. Порылись в карманах. Решили на танцы все – таки не идти. Скинулись. Лёву послали за "Пшеничной". И понеслось. Орали песни. Сначала армейские, потом дворовые. Рассказывали анекдоты. Ржали. Уже стемнело.
Дергач утащил пьяного Глеба на кухню и смачно улыбаясь, прошептал на ухо, что неплохо бы того, эту молодяшку – то симпатичную. Глеб показал ему кулак и приказал успокоиться.
Но пошло-поехало. Глеб видел, как Дергач, что нашептывал на ухо Стрёме, а стоявший рядом Лёва, блестящими глазами все поглядывал на скучающую гостью, слушающую магнитофон.
Славка не пьет, и давно ушел. Как-то незаметно. Исчез и все.
А кроме него никто на гитаре и играть не умел.
Глеб бы сыграл, но только сегодня аккорды выучил и перед девушкой не хотел выглядеть таким начинающим и наивным гитаристом.
Он сидел с гитарой и отрабатывал переход с Ля-минор на Ре-минор, не самый трудный, но требующий определенной ловкости и сноровки.
-Эй, кудрявая, – позвал сладким голосом Дергач, пойдем на кухню, чайку налью.
Девушка отложила магнитофон. Посмотрела в окно. Увидев, что уже вечер:
–Да, спасибо, ребята, поздно уже. Я пойду, пожалуй.
Глеб все обнимал свою гитару и надеялся, что сейчас он решится, сыграет и споет ей свою эту печальную и такую романтичную песню.
«На утро в спальню королевы, зашел король в ужасном гневе
И что-то пряча под плащом, вот что сказал он королеве
Шута я вовсе не любил, я обожал его напевы