«Лев, пора ужинать». Мама накрывает на стол. Шагаю, пошатываясь и держась за натертые до блеска перила, за кипятком к проводнице. Сегодня она убиралась у нас и, к моему удивлению, запомнила меня, а сейчас разговорилась, рассказала, что проложили новые пути взамен старых, и про то, что у нас с мамой попутчиков до конечной станции Кисловодск не будет, билеты не раскуплены, и абсолютно свободных купе предостаточно.
Поели и опять выходим в светлый коридор многокаютного корабля, где окно к окну; постелен мягкий ковёр-полоса; кулер с питьевой водой; мини-экран, отображающий местное время, температуру внутри и снаружи, станции следования.
Полотенца – на шею, освежающие зубные пасты и щетинистые щётки – по карманам, мы – во всеоружии, готовы к умыванию.
Перед сном читаем, я – про работника библиотеки, решившегося на рискованное путешествие. Болтаем по телефону, папа уже отработал и очень скучает. «Квартира немая и холодная без ваших родных лиц и голосов», – говорит папа. Веселим его и желаем спокойной ночи, он – тоже (моя заметка этого не увидела).
Заводим будильники на смартфонах и под стук колёс спокойно засыпаем, как дома и одновременно в кибитке, трясущейся от одной почтовой станции до другой, – непередаваемое ощущение. Но ранней ночью вместе неожиданно выходим из сна и открываем рты от невероятной красоты за окном: поезд несётся по бесконечному монументальному арочному мосту, протянувшемуся от берега до берега бесподобно красивого широкого Дона; крупным огням нет числа, они везде, куда ни отведёшь глаза, – феерия света и тени! Да, это Ростов-на-Дону – красавец в ночи!
Хочешь не хочешь, но надо засыпать. Поезд мчится навстречу заре. Утром успеть бы умыться, окончательно собраться, одеться, мысленно поблагодарить машиниста, пожелать удачи проводнице. И продолжить отдых. «Привет, Кисловодск! Великие горы, лечебные воды, кристальный воздух, прогулки по тихим улочкам, шокирующие экскурсии, приятные покупки!» Но об этом как-нибудь потом расскажу, мои уважаемые, любознательные студенты…
Так заканчивается моя газетная страница. А вот что ещё, по моему желанию, она не вместила, так это описание обратного пути. На обратном пути я встретился, прямо в купе, с девушкой из соседнего университета, которая мне нравилась и нравится до сих пор. Она и её бабушка сели в Ессентуках: бабушка сильно приболела, и моя муза, взяв больничный по уходу за тяжелобольной, забрала свою любимую подругу к себе, под наблюдение столичных врачей. Мы не могли наговориться весь день, и даже когда легли спать, то и дело обменивались словами.