Не находя ответов на возникающие в голове вопросы, Александр старался представить себе тех, кто создал эти загадочные диски, но пребывающее в плену стереотипов и ассоциаций мышление снова и снова рождало образы, виденные когда-то в фантастических фильмах. А потом он привык к мысли о том, что другая жизнь существует и перестал размышлять о ней, снова погрузившись в лишённые событий однообразные дни. Они складывались в недели, из недель рождались месяцы, а вокруг ничего не менялось. Та же пустота. Та же безысходность. То же непрекращающееся движение прочь от дома. Иногда ему требовалась вся его выдержка, чтобы не сорваться в пропасть отчаянного безумия, запертую где-то в глубинах его собственного разума и терпеливо ждущую своего часа.
11.
Вой сирены был приглушённым и раскатистым, словно звучал из глубокого колодца или пещеры. Сначала едва различимый, он медленно усиливался, будто приближаясь, до тех пор, пока Александр не понял, что это не плод его сонного воображения, а реальность. Он открыл глаза и посмотрел на часы. Старомодные стрелки показывали без пяти минут семь утра. Автоматика громким завыванием сирены сигнализировала о зафиксированном изменении характеристик гравитационного поля вокруг корабля. Ещё перед тем как лечь спать Александр заметил незначительные колебания данных, но они появлялись и раньше и никогда не выходили за рамки погрешности. Поэтому он не придал им значения, решив, что к утру всё придёт в норму.
Добравшись до рубки, он первым делом перепроверил результаты измерений. Ошибки не было. Гравитационное поле вокруг звездолёта находилось в возмущённом состоянии и продолжало меняться, едва заметно отклоняя корабль от курса. Александр включил голограмму навигационной карты и в воздухе над центральной консолью управления появилась маленькая зелёная фигурка летящего Тритона, а рядом с ней несколько колонок цифр, отображающих его пространственное положение и скорость. Он увеличил масштаб, и Тритон превратился в едва различимую зелёную точку. Обычно, когда карта запускалась в нормальном космическом пространстве, вокруг этой точки выстраивались окружающие корабль планеты, звёзды и созвездия, но в потоке система их не видела и Тритон оставался в одиночестве. Эта грустная картина так удручала Александра, что он почти перестал пользоваться навигатором. Но в этот раз прямо по курсу звездолёта светилась идеально ровная красная сфера диаметром с теннисный мяч. При таком масштабе карты размеры сферы могли означать только одна. Корабль приближается к планете.