– Я первый!
– Нет, я первый!
– Съешь клопа!
– Сам съешь!
Перекличку детских голосов прервал взрослый.
– На стулья садитесь, ну, давайте.
– Я больше не хочу это смотреть! Включите другое!
– Я тоже не хочу это смотреть!
Детские голоса ничем не отличались друг от друга, и Ричард не мог определить голоса принадлежат мальчика или девочкам. В комнату вошли еще несколько человек и молча расставили опрокинутые стулья.
– Эй, жучки, – веселый женский голос перебил реплику на экране. – Не хотите смотреть молча. Мы хотим.
Дети обижено фыркнули, зашептались, но больше ничего не говорили. Комната вскоре наполнилась людьми. У Ричарда было ощущение, что все знают о его присутствии и вот-вот прогонят, но все были больше увлечены фильмом, чем инородным телом. Через некоторое время Ричард тоже успокоился и начал вслушиваться в слова фильма, совершенно ему не понятные. Он знал, что это запрещенные кино, забытый язык. Вряд ли кто-то из зрителей понял хоть слово, но никто не шумел, не возмущался, скрипели только стулья и кресла. Умиротворение посетило Ричарда. Он устроился удобнее и слушал, слушал, слушал… А потом все начали вставать. Стулья задвигались по полу, дети заверещали и первыми выбежали из комнаты с топотом. Все остальные выходили спокойно, тихо переговариваясь. Экран погас, дверь закрылась. Ричард остался один в темноте. Он напряг слух, чтобы убедиться, что все ушли. Только когда удостоверился, что по коридору никто не ходит, он скинул с себя пыльную накидку, снова чихнул и побежал к двери, нащупал ручку, дернул ее и она открылась. Ричард защурился от света, дождался, когда зрение привыкнет и вышел из комнаты. В длинном коридоре никого не было, но у Ричарда появилось стойкое ощущение, что за ним наблюдают. Он посмотрел на потолок из которого вывалился. Понял, что обратно он не заберется и ему нужно искать другой выход. Как и в первый раз его манила центральная дверь. Скорее всего она вела в другой отсек и не исключено, что там может быть выход. Дернув ручку, он окончательно отчаялся. Закрыто. Другой конец коридора был сплошной сеткой и ничего, кроме шума вентиляции оттуда не доносилось. Он сел на пол и положил руки на колени. Куда идти, что делать. Как выбраться? Или не выбираться? Остаться здесь. Рано или поздно за ним придут. Ричард закрыл глаза и подумал о фильме, который посмотрел. Столько нарушений законов он еще не встречал. Но фильм ему понравился, он бы еще раз его посмотрел, может даже с кем-нибудь знакомым. Только разум ему подсказывал, что лучше молчать об увиденном… до поры до времени. Он бы послушал это кино, посмотрел бы его, показал бы Сенрике. Она, конечно, засудила бы его. Отругала и отреклась бы от увиденного. Чикену вряд ли понравилась идея просмотра запрещенного кино, особенно на его нынешней должности. Но он, Ричард, мог себе позволить заглянуть туда, куда раньше не имел возможности попасть. Ричард признавался себе в том, что его мало волновало раньше то, что вдруг появилось у него в голове. Цветы, леса, воздух. Небо. В фильме все было иначе, так прекрасно. Что-то совсем иное, то, чего не было у него… Пусть он даже и не понял, что коснулось его души, но ему хотелось еще.