– Елена Павловна…
Она не ответила, и, аккуратно коснувшись ее руки, Виктор подался чуть ближе.
– Елена Павловна… Элен…
Прерывисто вздохнув, она вздрогнула, открыла глаза. Мгновение она смотрела на него, силясь вспомнить, где они находятся, а когда вспомнила, светлые глаза опасно блеснули.
– Вы меня заперли.
Прохладный тон едва не заставил его улыбнуться вновь – настолько это было на нее непохоже.
– Только, чтобы вас защитить.
– У вас не было никакого права запирать меня в моем же доме. По меньшей мере, это унизительно, по большей – попросту оскорбительно.
Отбросив плед, Элен встала. Виктор поднялся следом, все так же удерживая ее руку в своей – тот факт, что она не вырвалась сразу же, придавал решимости.
– Поймите и вы, что я не могу преследовать преступника и присматривать за вами одновременно. В нужный момент меня может не оказаться рядом, чтобы вас защитить. А такого исхода я себе не прощу. Ваша безопасность, возможно, единственное, что я действительно могу вам дать.
Элен долго смотрела ему в глаза, потом лукаво улыбнулась.
– Мне кажется, в такие моменты вы не рады нашему знакомству.
– Ошибаетесь, – горячо ответил Виктор. – Не будь вас рядом, моя жизнь заиграла бы другими, куда более блеклыми красками.
Даже в полумраке румянец, окрасивший ее щеки, был виден отчетливо, ее губ коснулась чуть смущенная улыбка. Оправив юбку, Элен в который раз пронзила его пристальным взглядом.
– Я рада это слышать.
– Я рад, что вы это услышали.
Они вышли из беседки. Выглянувшее из-за облаков дневное солнце озарило своим светом каждый уголок небольшого двора, запуталось в кронах деревьев и причудливыми лучами упало на землю. Элен прикрыла глаза, улыбаясь этому дню, и Виктор против воли задержал на ней взгляд, уверенный, что от нее это не укроется.
– Так вы разрешили это дело?
– Роман Аркадьевич мне помог. Уверен, избежать наказания простым молчанием Гордею Михайловичу не удастся.
– Удивительно, сколько шуму может натворить простое письмо, – печально заметила Элен. – Одним доставить радостные новости или облегчение, другим подарить только боль и скорбь.
– А кому-то еще и принести возмездие и справедливость.
Краем глаза он уловил, как Элен потупила взгляд, и обернулся к ней с немым вопросом.
– Виктор Андреевич, к слову о справедливости. Вы рассказывали о вашем деде. Что все же с ним случилось? Я силюсь понять, почему для вас так важно раскрыть любую загадку – ведь вы могли отказаться, когда я попросила вас о помощи.
– Не мог, Елена Павловна, – она вновь зарделась. Довольно усмехнувшись, Виктор отвел глаза. – Мой дед был героем Отечественной войны. Генерал-майор, командовал Переяславским конно-егерским полком. Блестящая служба, множество наград, уважение в военных кругах…