– Анфиса! Ты где? Конюх сказал, ты ушла в лес и не возвращалась.
– Тэн! Тэн, я… – Она с усилием приподнялась на локте и увидела: никакого дома внизу и в помине нет. – Я где-то за лесом, здесь поле, овраг… Не знаю… я заблудилась и отключилась, кажется… я не знаю!
– Понял! Сейчас приеду за тобой!
– Тэн… – В груди заболело, и Анфису вырвало. Покрывшись холодным потом, она упала ничком в траву, словно мертвая. Немного отлежавшись, сунула телефон в карман и кое-как, на четвереньках, вскарабкалась по склону.
Небо у горизонта уже серело, и смутно уже было видно вокруг. Мокрая одежда неприятно липла к телу. Анфису колотило от холода и мучительных спазмов. Сцепив зубы, она поднялась на ноги, сделала несколько неуверенных шагов по полю и снова рухнула на колени.
Тэн вынесся из лесу, как ураган. На Вереске – ни седла, ни уздечки, лишь через холку переброшено покрывало. Анфиса хотела крикнуть, позвать, и не смогла – сил не осталось. Но Тэн сам заметил ее в траве, подлетел и резко осадил коня рядом с ней.
– Тэн…
– Дома расскажешь! – он подхватил Анфису с земли, усадил перед собой, закутав покрывалом, и они поскакали во весь опор.
Анфиса отвалилась к груди Тэна и сквозь тошноту и дикую головную боль подумала, что вот так, в его руках, она согласна и умереть.
Черный сонный лес промелькнул, как видение. Тэн бросил Вереска во дворе и понес Анфису в ее комнату.
– Не надо, я бы и сама… – прошептала она.
– Справишься? – Тэн опустил ее на пол.
– Наверное… Но ты не уходи далеко, – попросила жалобно.
– Не уйду. Переодевайся, я пока согрею сауну.
– Тэн, а я далеко забрела?
– Километров пятнадцать…
Когда он вышел, Анфиса стащила мокрую одежду, пошарила под волосами и нащупала на затылке шишку. Поплелась в ванную. Безжалостное зеркало явило ей жалкое отражение: бледное лицо, запавшие глаза, запекшиеся губы, свалявшиеся волосы и тощее, еще более похудевшее за эту ночь тело. Ссадина на локте снова начала кровить.
Анфиса почистила зубы, избавляясь от мерзкого вкуса во рту, затем встала под душ и включила обжигающе горячую воду. Руки еще слушались плохо, ноги дрожали. Анфиса оперлась о стену, подставилась струям воды и замерла.
– Прости, – Тэн отступил вглубь комнаты. – Думал, ты уже готова.
– Ерунда! – Анфиса закрыла воду, вытерлась и, завернув на груди полотенце, сказала:
– Не хочу, чтобы Тайка видела меня такой!
– Не увидит. Ее нет, она гостит у моей сестры, – ответил Тэн. На нём были короткие спортивные шорты, а в руке он держал стакан, на четверть заполненный густой темно-коричневой жидкостью.
– Выпей, это коньячная настойка.