На полу рядом стоял запертый высокий деревянный шкафчик белого цвета. Очевидно, с таблетками.
Замок в нём был плёвый для моих полупрозрачных пальцев. Хоть что-то в этом заведении было относительно просто и понятно.
Со стороны лестницы послышались голоса, и я увидел, что к нам на этаж поднялась ещё одна низколобая жаба в сопровождении плечистого урода с двумя небольшими ртами на каждой щеке. Через секунду к ним присоединился второй санитар. Горбатый, низкорослый, с лицом, густо заросшим волосами. Не щетиной, нет! Именно волосами. Сквозь свисающие пакли тёмных кудрей мелькал язык, постоянно облизывающий толстые шершавые губы.
Значит на ночь заступали одни ублюдки.
Твою-то мать. Кто же вы все такие?
Троица подошла к дежурному посту, обменявшись приветствиями с медсёстрами дневной смены. Марина ушла в комнатку «Только для персонала». Вернулась с ведром и шваброй и принялась за работу покойной уборщицы.
Жаба вытащила из кармана связку ключей, отдала сменщице. Ключи от палат, от шкафчика с лекарствами и ещё от каких-то подсобных помещений.
– Сегодня ночью Аркадий Степанович разрешил, – она потёрла себя по груди, довольно улыбаясь, – так что ждите в гости. А завтра ночью будет обряд прощания с этой старой каргой. В главном зале. Всем велено быть.
– Да уж не откажу себе в удовольствии.
Сухое карканье второй медсестры неприятно резануло по ушам.
– С детства любимчиков не выношу, а эта ещё и наглая была, как портовая шлюха.
Санитары заржали в один голос.
– Ир, ты где таких выражений набралась?
Рты на щеках говорившего открывались одновременно.
Дикое и любопытное зрелище. Как у него вообще получается разговаривать?
– Тебе покажи, ты тоже захочешь. Топайте давайте, ребят смените, а то устали бедные в карты играть поди.
Они ушли, а я остался, задумчиво разглядывая двух претенденток на «Мисс психическая травма – 2020».
Судя по словам Зинаиды, сегодня ночью главврач дал добро на нечто такое, что они снова соберутся тут все вместе чуть позже. И кажется, я знал, о чём она говорила. Очередной сеанс кормёжки, к гадалке не ходи. А уборщица, значит, своевольничала, когда заперлась в той комнатке в одну мерзкую рожу. А ещё получалось, что они все будут там же. В голове начал созревать план. Но сначала – главврач.
Я спустился на второй этаж, дошёл до двери с тусклой латунной табличкой, немного постоял, прислушиваясь к гудящей тишине моргающих то и дело ламп на потолке. В голове всплыл широкий треугольный рот с разбросанными вокруг него глазками. Во что же ты влип, братишка?
Сделал глубокий вдох и шагнул в плотный сумрак кабинета.