Всё. Теперь, я смогу при случае усыпить хоть весь персонал и вполне спокойно передвигаться по больнице на своих двоих. Пути отхода обеспечены. Валясь с ног от усталости, я пошёл к себе в палату, у самой двери бросил последний взгляд в сторону подсобки и… в груди что-то кольнуло. Суки, ведь они сейчас там, по сути, жрут людей. Как огромные уродливые пиявки, высасывают из нас силы. Оранжевая паутина горела ярко, как новогодняя гирлянда.
Наверное, так же они жрали моего брата. Пока не выпили до конца. Стиснув зубы от внезапно накатившей злости (а она, кстати, чертовски бодрит), я в несколько шагов оказался там. Ближе всего ко мне был ублюдок с двумя ртами. Распластавшись на стене, он медленно вращал головой, давая полакать по очереди каждой маленькой пасти. Я подошёл, сжал кулак, медленно засунул ему в голову.
И резко распрямил всю пятерню.
Его мутные, прикрытые глаза широко раскрылись, остекленели, и он начал медленно сползать вниз. Рты продолжали шевелиться, словно жуя воздух.
Добро пожаловать в слабоумие, детка. Встретишь Альцгеймера, передавай привет.
9
Утро выдалось серым и мрачным. Под стать моему пробуждению. На улице резко потеплело. Низкие свинцовые тучи затянули всё до горизонта мелким моросящим дождём со снегом. Медсестра уже ушла, и я стоял у окна, разглядывая кривые дорожки воды, которые оставляли за собой тающие снежинки.
А может, перебить их тут всех? К чёрту все эти выяснения, разбирательства. Гуманизм… По одному за ночь. Пока не останется только наш добрый доктор Менгеле. Потом дать ему по башке и вывезти куда-нибудь подальше от этой оранжевой дряни.
И поговорить по душам. Но…
Интересно, сколько уже кошек сгубило любопытство?
В животе протестующе заурчало, напомнив мне о завтраке. Я сходил в столовую, увидев Бориса, подсел к нему за стол. Видок у него был не лучше моего.
– Как спалось? – буркнул я, ковыряя чуть тёплую кашу.
– Сахара побольше возьми, глюкоза бодрит, – вместо ответа сказал он.
– И часто тут так хреново спится?
– Вот прям так – нет, ну может раз в неделю бывает. Или реже, не засекал. Привыкнешь.
По дороге из столовой я заглянул к нему в палату, где Сергей уже паковал вещи. Бледный, с тёмными кругами под глазами, но с довольной улыбкой до ушей. Счастливый Бухенвальд.
Дежурная медсестра сказала, что в обед за ним приедут родители. Ну хоть кто-то выходит отсюда живым и относительно здоровым. Уже неплохо. Борис пошёл собирать очередную картинку, а я пристроился с книжкой на диване. Никакого кипиша со стороны персонала не наблюдалось, судя по всему, мою жертву увели ещё ночью. Интересно, сколько всего здесь таких упырей?