– Сколько? – судорожно выдыхает Артём.
Брат не обращает на него внимания и продолжает:
– Ты был прав, я всю жизнь отрицал наш дар. Топил его в алкашке, лишь бы не быть… таким. Я не хотел взрослеть. Не хотел нести эту ответственность. Ты был прав. И теперь ты здесь. Из-за меня. Прости. Но я вытащу вас отсюда, я всё придумал. Хотя тебе это не понравится, старший.
Его губы снова растягиваются в улыбке.
– Что? Что ты придумал?
Теперь уже я ничего не понимаю. Но мне действительно не нравятся последние слова. Я трясу его за плечи.
– Что значит НАС? Ты…
Я слышу позади странный льющийся звук и оборачиваюсь.
Зелёная жижа из чаши начинает закручиваться вверх небольшим торнадо, исчезая прямо в воздухе. Осознание происходящего скручивается тугим нервным комком где-то внизу живота..
– Нет! Не вздумай! Мы сможем!
Я кричу и продолжаю трясти бездушную куклу.
– Остановись! Не смей! Мы пробьёмся! Мы…
По всей пещере раздаётся протяжный вздох. Тело Семёна вздрагивает и начинает меняться. Оно словно бурлит изнутри, раздаваясь в стороны, становится выше, шире, обрастает мышцами и новыми конечностями. Кожа по бокам с треском лопается. Из спины вылезают два длинных костяных жала, блестящих от крови. Лицо рвётся, раздаваясь в стороны. Челюсти деформируются, превращаются в распахнутый зев, готовый перемолоть всё что угодно. Руки тянутся вниз, пальцы срастаются, принимая форму узких лезвий.
Новорождённый Франкенштейн разворачивается и топает в сторону беснующейся толпы уродов. С каждым шагом монстр становится всё больше и больше.
Это уже не мой младший брат.
Это настоящая машина смерти.
Его облепляет сразу десяток противников, которых он лениво рвёт на части. Стены пещеры сотрясает мощный рёв. Он похож на обезумевший комбайн, шинкующий в труху всех, кто попадается ему на пути. Кровавые ручейки сбегают вниз, принося к нашим ногам куски растерзанной плоти. Скоро тут будет целое озеро.
Борис отрывается от чудовищного зрелища, достаёт из рюкзака оставшийся рожок с патронами и чёрную коробочку обычного мобильного телефона. Магазин забирает Артём, телефон остается мне. Я убираю его в карман заляпанного чужой кровью дождевика.
«Не сердись, старший. Так было нужно».
Внезапный голос эхом отдаётся в голове и заставляет меня вздрогнуть.
«Идите, он выведет вас наружу».
«А ты?»
«Я должен остаться и закончить».
– Это нечестно! Кому? Кому ты что должен?!
Мужики переглядываются, и я понимаю, что кричу вслух.
«Себе, братишка. И всем, кого сожрал наш доктор, пока я читал книжки в его библиотеке. Семя необходимо уничтожить, иначе рано или поздно придёт новый Аркадий Степанович, и всё повторится. Ты сам это понимаешь».