Бам! Бам! Бам! Бам!
Я кидаюсь к рюкзаку, меняю пустой рожок, бросаю ещё один Артёму.
Я – гнев.
Их уже так много вокруг, что можно даже не целиться. Шаг за шагом мы вынуждены отступать назад. Ещё один падает сверху на Артёма, выбивая из рук оружие. Вместо головы у него один огромный рот. Туда я и посылаю следующие несколько пуль. Осколки зубов летят во все стороны. Артём подхватывает упавший Калашников, добивая скулящее от боли существо.
Мы стреляем почти без остановки. Борис снова перезаряжается.
– У меня шесть обойм осталось! У вас три!
– Значит, ещё поживём! – с задорной злостью кричит в ответ Артём, с бешеной скоростью переводя плюющий смертью ствол из стороны в сторону.
Все пространство вокруг нас наполнено рычанием и яростными визгами вперемешку с дробным стаккато автоматных очередей. На сталевара со стены прыгает что-то небольшое. То ли ребёнок, то ли карлик. Он этого не видит, но Артём чуть поворачивается и сбивает ублюдка прямо в полёте. На него самого несётся высокая тощая фигура, размахивающая серповидными руками. Мои маленькие стальные друзья разрывают ему грудь, опрокидывая навзничь.
Рядом приземляется гориллоподобный урод, я не успеваю среагировать, и он сбивает меня с ног. На секунду я вижу над собой лязгающую клыками челюсть, а затем его голова лопается, как переспелый арбуз. То же самое начинает происходить в окружившей нас толпе монстров. Невидимая коса проходит по их рядам, перемалывая всё на своём пути. Визжащая масса недоуменно откатывается назад, пытаясь понять, что происходит.
А из каменной ванны на них смотрит Семён.
С той самой жуткой, пластиковой улыбкой.
Он спрыгивает вниз, идёт к нам странной деревянной походкой.
Жирный здоровяк с клешнями вместо рук дёргается вперёд и замирает, когда по его телу пробегает сочащийся кровью излом. В следующее мгновение он разваливается на две части, усеивая пол внутренностями.
– Блядь, ну наконец-то! Воскрес наш спаситель!
Борис сплёвывает на залитый кровью пол. Заряжает две новые обоймы.
– Идём на выход?
Семён не реагирует, подходит ко мне и застывает, как сломанная кукла.
– Миш? Идём? – Артём непонимающе смотрит на нашу немую сцену.
Только я знаю, что происходит. Он там, стоит один перед разъярённой толпой, уничтожая любого, кто попробует сунуться к нам. Я даже не представлял, насколько силён мой брат. Губы шевелятся, и он начинает говорить.
– Надолго меня не хватит, старший. Их слишком много, гораздо больше, чем я думал.
– Насколько больше?
– Вся больница забита под завязку. Может быть, пятьсот, тысяча, – кукла безразлично пожимает плечами, – я не знаю.