Немного привыкнув к столь ожидаемой, но так внезапно свалившейся на меня свободе, я прошелся по комнате. В некоторых местах пол под моими плюшевыми лапами издавал скрип. В такие моменты я морщился и сжимал зубы, боясь разбудить деда. Никак мне не хотелось «обнуляться» в такую ночь! О спуске на кухню не могло быть и речи. Лестница, что вела вниз, была очень старой и довольно «громкой». Мне ясно представилась картина, где мистер Динкерманн выходит посмотреть на источник шума в его доме посреди ночи, а по ступеням крадется огромный плюшевый медведь, ругаясь на каждый «скрип» и «хрусть» из-под ног. Видит Бог, я не желал дедушке провести остаток жизни в психушке, а поэтому ограничился прогулкой по спальне.
Осторожно ступая по полу и стараясь не задеть мебель, я прошел к окну, отодвинул краешек занавески и посмотрел на небо. По моим подсчетам, луна должна была пройти это узенькое окно часа за два, не больше, а потому стоило поспешить взять от этой «свободы» все!
«Все» оказалось весьма скудным. Я ходил туда-сюда, наматывая круги, маневрируя между телевизором, кроватью, креслом и огромным двустворчатым шкафом, стоящим в дальнем углу комнаты. Отвыкшие от движения мышцы, уже минут через двадцать стали ныть и просить об отдыхе.
Я то и дело подходил к телевизору, рассматривая разные кнопочки на панели настроек и колесико переключения передач. Неужели мистер Динкерманн каждый раз вставал, чтобы включить нужный канал? Да ну! А если лень? А если устал? Да не-е-е, не может быть! Хотя… раньше все так жили. Это теперь один менее ленивый лентяй придумал для миллиардов более ленивых лентяев пульт дистанционного управления. А до этого-то было: либо иди переключай, либо смотри один и тот же канал. Тут уж что перевесит: «не хочу» или «не нравится».
Несколько раз я возвращался к окну, примерно прикидывая, сколько еще можно погулять. Страх не успеть залезть обратно в кресло был весьма ощутим, подпитываемый возникающими в голове детальными сценами форс-мажоров: вот я, запутавшись в занавеске, резко тяну ее на себя и срываю вместе с карнизом. Последний с грохотом падает на меня. Просыпается дедушка. Занавес. Обнуление. Вот я бегу к креслу, но цепляюсь ногой за телевизор, падаю, старик вскакивает от скрежета ножек по полу, и видит меня, растянувшегося вдоль кровати и тихо ругающегося. Конец. Обнуление. И таких ситуаций возникало в моем плюшевом мозгу великое множество. Может, потому что это мой «первый раз», а может, потому что очень боялся кары за невыполнение условий пребывания в этом теле. Точнее, боялся больше никогда не встретить Лию. Кстати, как она там? Наверно, опять достает Джона, пытаясь уговорить его пуститься на мои поиски.