– Бежал ваш Рогвольд!– пробасил рядом купец Матвей Борода.– Сбежал, как крыса с тонущего корабля! Будь он неладен…
– Что?– глаза наследника Стибора округлились.– И я об этом узнаю только сейчас?!
– Тут и без того…Батюшку потеряли…– залепетал нечто невразумительное дьячок.
– А кто его отпевать будет?– рявкнул мальчишка, указав на помост, где тело его умершего отца покрывали слоями елея. Рядом с ним рыдала на коленях Велислава под строгим взглядом ближников, ставших на стражу возле своего князя, оставшись верными ему до последней секунды.
– Дело немудреное, Борис!– похлопал ободряюще наследника по плечу Борода.– Паисий и отпоет…
– Я?– глаза дьячка испуганно заморгали.
– Ты!– Матвей легонько подтолкнул его в спину поближе к помосту. Нелепо и боязливо оглядываясь, Паисий, всю жизнь прослуживший писарчуком подле Великого князя и носивший сан лишь только потому, что это несло в себе довольно значительные выгоды, шагнул к помосту, опасливо покосившись на зажженное кадило. По толпе, уже поднявшейся на взгорье для проведения церемонии, прошелестел гул возмущения.
– Рогвольд где?
– Где жрец?
– Неужто, дьячок отпевать будет?
– Да он сам грешен, как анчибал!
– Его в квартале Сирен все барышни уже знают!– кое-где послышался смех, кто-то осуждающе покачал головой. Стиснув зубы, Борис шагнул вперед, преклонив колено перед телом отца. Следом на землю опустились княжна Велислава, Борислав, Корней и Изяслав, низко склонив головы.
– Кхе-кхе!– прокашлялся Паисий, отводя глаза в сторону. Смотреть в толпу, он не смел, а на князя тем более…Ему почему-то казалось, что тот ему все время улыбается. Похороны стали напоминать плохую комедию.– Отче наш, Светлейший и мудрейший…– начал дьячок тонким голоском, понимая, что тянуть больше нельзя.– Да прости грехи раба твоего, да прими его в объятия свои, да обласкай и подари…
Громкий треск оборвал речь дьяка на полуслове. Князья испуганно переглянулись, а люди стали поднимать головы вверх, чтобы посмотреть, откуда доносится этот звук, но тут же, подле помоста, лопнула земля и начала расходиться во все стороны глубокими трещинами. Камень на глазах разваливался на куски. Началась давка. Корней вытащил меч, беспрерывно оглядываясь, будто ждал нападения с любой стороны.
– Свят! Свят! Свят!– перекрестился размашисто Матвей, отталкивая в сторону Бориса. Черная исполинская тень медленно и величественно выплывала из-под земли там, где только что стоял наследник Стиборского престола. Дикий хохот болезненно ударил по ушам. Тень все росла, закрывая собой уже почти половину неба. Ее пляшущая нескладная фигура напоминала собой рогатого великана, обросшего острыми, как кинжалы шипами, голова была вытянутой змеевидной формы, а глаза блестели яркими огоньками пламени.