Люди вокруг считали, что я потерял память. Они охотно отвечали на мои вопросы, всё рассказывали и объясняли, и за пару дней у меня сложилось более-менее ясное понимание ситуации, которая выглядела настолько странно, насколько только возможно.
Со слов окружающих получалось, что зовут меня Святослав, мне семнадцать лет, и я являюсь единственным оставшимся в живых сыном великого князя Святополка — правителя Светлоярского княжества. Прошлым летом мой двоюродный дядя Добромир вернулся из Баграмского каганата с войском наёмников и склонил на свою стороны половину Светлоярского княжества, штурмом взял сам Светлоярск и убил моего отца.
Старший брат и я бежали на восток, в город Талах, собрали войско из верных князей и бояр и выступили против армии Добромира. Нас разбили, многие погибли, другие попали в плен. Мой старший брат пал на поле боя, а меня тяжело ранили копьём в живот.
Мы смогли отступить и спрятаться за стенами Талаха, но задерживаться там не стали. Наше войско сильно поредело. Было очевидно, что город и семи дней не протянет против рати Добромира, и мы отправились дальше на восток. За день до того, как я очнулся, произошла стычка. Вражеский передовой отряд нагнал наш обоз, но атака была отбита. Теперь старались ехать как можно быстрее и останавливаться как можно реже. Неприятель мог идти попятам, хотя точно никто этого не знал.
Было нас двадцать семь конных воинов — всё, что осталось от великокняжеской дружины, не считая оруженосцев и обозной челяди. Ещё с нами ехала целительница Милена — девушка, которую я первой увидел после пробуждения. Она ни в какую не желал называться целительницей: посвящения она не прошла и формально являлась лишь ученицей. Но поскольку сама целительница отправиться с нами то ли не смогла, то ли не захотела, вся тяжесть врачевания ложилась на хрупких плечах этой милой девушки.
Таким составом мы двигались на восток, за Серое море и Толгарские горы, в далёкую землю племени ингевонов, которое торговало со Светлоярским великим княжеством. Именно там меня хотели спрятать от узурпатора и убийцы.
Поскольку мой отец был убит, а старший брат погиб, не оставив наследника, законным великим князем Светлоярским теперь являлся я — князем, у которого больше нет княжества. Вести собственную дружину тоже следовало мне, но пока это делали тысяцкий Всеслав Игоревич и его сын Роговолд по кличке Медведь, ожидая моего выздоровления и возвращения в строй.
Именно такой оказалась реальность, в которой мне теперь предстояло жить.
Но самым удивительным здесь было вовсе не то, что я попал в средневековье и даже не то, что оказался другим человеком. Самое удивительное в этом мире (а мир этот очевидно был совсем не тем, в котором я жил прежде) являлась магия — чары, как её тут называли. Магия пронизывала буквально всё вокруг. Были и боевые чары, и лечебные, и чары призыва, и много какие ещё. Оружие и доспехи часто зачаровывались для улучшения свойств, широко применялись магические порошки и отвары, а профессиональные воины умели управлять внутренними энергиями, делая собственные тела сильнее и прочнее.