— Кир Юрьевич? — девушка меня заметила. — Невкусно? — жалобно свела брови, глядя на тарелку с салатом в моих руках.
— Будем считать завтрак репетицией, — я вручил ей «шедевр», открыл морозильную камеру, нашёл упаковку стейков. — Пожарь мясо. Справишься?
— О… да. Надеюсь, — её щёки вспыхнули румянцем. — Справлюсь, — покосилась в сторону шкафа, где хранились капсулы с магией.
Ход мысли верный. С завтраком тоже не стоило экспериментировать, но прислуга часто экономит на бонусах. Человечки… Вроде всё сказано, и делать мне в кухне нечего, но я стоял и смотрел на смущённую девушку. Даже имени её не знал. Надо ли? Опрокинуть её на стол, задрать юбку и спустить пар, а лучше поставить на колени перед собой… Хотелось избавиться от всего, что накопилось этой ночью, забыться. У девчонки отличная реакция на меня, вчера ей понравилось — точно понравилось. Искрила в моих руках, горячая и идеальная, как под меня заточена. Смотрел и не мог оторваться, и она смотрела, но будто мимо. Побледнела, схватилась за спинку стула, нервно прикусила губу, пока скользил взглядом по её лицу, шее. Мысленно убрал распущенные волосы ей за плечи… и снова запах Стеллы в ноздри. Нет… её запах — недорогие духи плюс аромат базилика — его тоже в салат покрошила. Гадость, конечно, вышла редкостная, но ведь старалась. Перепугалась, что мне не понравилось. Чудная человечка. Ершистая, с характером, при этом умеет быть покладистой и скромной, а ещё с принципами девка — с начальством не спит. Ничего, перевоспитаю. Позабыв о стратегии, сделал несколько шагов к горничной, она попятилась и упёрлась попой в ребро столешницы — отступать некуда, да и незачем.
— Что вы?.. — пролепетала, хватая воздух ртом.
Делаю? Позволяю? Медлю? Я улыбнулся — подозреваю, вышло хищно. По крайней мере, я чувствовал себя удачливым охотником, поймавшим в силки добычу всей жизни. Странное ощущение — скомканное, немного болезненное, но в целом — правильное. Присмотрелся к туману в пасмурном взгляде — а ведь не мимо. Теперь горничная смотрела прямо, смело и ждала, что будет дальше. Прижался к её губам, вкусным и мягким, поплыл. Глаза не открывай, Кир, не открывай… Пусть тёплые ладошки на моей груди напомнят прикосновения пары, а тихий стон унесёт на пять лет назад, когда Стелла была жива, была рядом, моей, единственной. Люблю… Позволил рукам скользнуть под коротенькую юбку, смял пальцами упругие девичьи бёдра, припечатал к своему паху, уже не намекая — твёрдо обозначая намерения. Горничная взвизгнула и ощутимо укусила меня за губу.
— Чулки не надела, — отстранился, собрал языком кровь.