– Ну, да, ври больше! У тебя мать с отцом алкаши! Они себе водки купили, а платье ты украла! – ребятишки не унимались и раскричались так, что из ближайшей калитки на шум выглянула старушка.
– Цыц! – визгливо приструнила она ребятню. – Чего орёте?
Дети притихли, подталкивая друг друга локтями. Наконец, кто-то из малышни пропищал:
– Катька платье украла!
Пожилая женщина всплеснула руками и возмущённо забормотала:
– Вот неугомонные! Болтаете, сами не знаете что! Купил Василий вчера это платье для Катьки. Зарплату получил и купил. А ты, Катя, не слушай их! Иди сюда! Я тебе молока дам с пирожком.
Но девочка помотала головой. На самом деле она уже едва сдерживалась, чтобы не разреветься во весь голос от обиды. Развернулась обратно и решительно зашагала в сторону своего дома. За свои пять лет Катя уже успела хлебнуть разного отношения от людей. Деревенские бабушки в большинстве своём жалели и подкармливали её. Взрослые встречались и участливые, и равнодушные. А вот дети часто были к ней жестоки.
Возле своего дома девочка замедлила шаг. Ей представилось, что родители уже проснулись и, увидев на ней платье, страшно разозлятся. Особенно мама. Наверняка за ремень схватится.
«Погуляю ещё немного. Мама и папа снова выпьют и уснут. Тогда я домой приду», – так часто бывало: наутро после попойки родители похмелялись и засыпали до вечера.
Гулять по деревенским улицам Кате уже не хотелось. Она прошла мимо покосившегося забора, окружавшего её родной дом, и оказалась за околицей. Дорога здесь бежала к близкому лесу и вдоль него, а отходившая от дороги тропинка скрывалась между деревьями. Девчушка направилась туда.
Катенька топала по тропинке. Лёгкий ветерок трепал белые кудряшки на её голове. Солнышко ласково грело, и малышка иногда останавливалась, глядя вверх, сквозь листву своими большими, небесно голубыми глазками. Когда лучик солнца, пробившись сквозь зелень, попадал на её милое личико, девочка весело улыбалась. В этот момент она представляла, что солнышко целует её, как могла бы целовать мама, если бы не пила, не ругалась с отцом, не ворчала, что рождение Катьки выпило всю её красоту и сломало жизнь. Отец большую часть времени не замечал дочку. Зато не хватался постоянно за ремень, как мать. Пил он, конечно, часто, но работал на деревенской ферме и с зарплаты обязательно покупал Кате шоколадку.
Девочка шла довольно долго. Тропинка стала теряться в траве и малышка хотела уже повернуть обратно. Резкий порыв ветра, пронёсшийся по лесу, прижал к земле траву на полянке возле тропки. Там под зелёными резными листиками открылись спелые красные ягоды. Катя даже захлопала в ладоши.