Мне хорошо и уютно в темноте, но меня трясут и дергают, что-то кричат, так что я постепенно возвращаюсь в реальность. Чувствую, как болит всё тело, будто меня избивали не один час. Глаза открывать не хочется, но звуки становятся более четкими, а не как до этого, словно прорывались сквозь вату. Первое, что слышу, это шум города: ржание коней, колеса экипажей, крики людей. А потом снова голос, который я готова вечно слушать на повторе. Приоткрываю глаза и вижу, что Даркинг склонился надо мной так низко, что я могу различить красноватые блики в колдовских глазах. Попытка поднять руку и обнять его проваливается, потому что кроме век я ничем не могу пошевелить.
– Как ты, милая? – Саша проводит по моей щеке рукой, так что меня в одно мгновение отпускают тревога и усталость.
– Теперь лучше, – умудряюсь все же повернуть голову и прижать щеку к его ладони. – С тобой рядом мне намного лучше.
– Ты ужасно выглядишь, – я вижу в его глазах тревогу. Тревогу у великого и всемогущего заклинателя теней? – Но мы выбрались из Стены Тьмы.
И тут я вспоминаю всё, что было во тьме: ужасающие твари, крики людей на скифе и атака одной из них на Дарка. Распахиваю глаза и пытаюсь сесть, но тело не слушается меня, однако я упорно пытаюсь принять вертикальное положение, и Саша подсовывает мне под спину свой кафтан.
– Ты в порядке? – всё же поднимаю руку и касаюсь его предплечья.– Ты не ранен?
– Не больше, чем остальные, – он поглаживает мою руку, и только тут я вспоминаю о порезе и о том, что было со мной лично на скифе.
– Дарк… ты…
– Не здесь, – он прерывает меня, а после поднимается. И я понимаю, что он не хочет, чтобы его люди узнали, насколько он подлый манипулятор. Это же надо заморочить голову сексом, чтобы получить мою кровь.
– Нет, здесь! – ещё выше подтягиваюсь, потому что смотреть на него снизу вверх и одновременно наезжать не получается. – Ты в полной мере использовал меня, хотя нет, даже не меня – мои способности там, во Тьме. Я слышала у себя в голове твой голос. Как ты это сделал? Как поработил мою волю?
– Лена, давай поговорим об этом позднее, – он оборачивается, и я вижу небольшую группу разноцветных кафтанов. Кинжи. Но остановится я уже не могу. Боль, обида и злость на его предательство в такой сокровенный и интимный момент захлестывает меня с головой, лишая всяких доводов рассудка.
– Нет! Отвечай сейчас же!
– Оставьте нас, – он обращается к кинжам, и те, коротко кивнув, покидают комнату. Только сейчас я понимаю, что нахожусь в какой-то комнате и в кровати, а не на палубе скифа. – Ты должна помнить, что ещё слишком слаба.