Играют ли страхи и сны, надежды и печали, мысли и убеждения, интересы и сомнения, увлечения и зависти, воспоминания и амбиции, приступы ностальгии и волны сочувствия, вспышки вины и проблески гениальности хоть какую-то роль в мире физических объектов? Обладают ли такие чистые абстракции силой причинности? Способны они вызывать значительные последствия или это лишь беспомощные фикции? Может ли размытое, неуловимое «Я» приказывать реальным физическим объектам от электронов до мышц (или, как в данном случае, книг), что им делать?
Приводили ли религиозные убеждения к войнам или все войны были вызваны только взаимодействием квинтиллионов (я сейчас смехотворно недооцениваю их число) бесконечно малых частиц, подчиняющихся законам физики? Вызывает ли огонь дым? Вызывают ли машины копоть? Вызывают ли зануды скуку? Вызывают ли шутки смех? Вызывают ли улыбки восторг? Вызывает ли любовь брак? Или это просто мириады частиц толкаются друг с другом по законам физики, не оставляя в итоге места для личности и души, страхов и снов, любви и брака, улыбок и восторгов, шуток и смеха, зануд и скуки, машин и копоти, даже для дыма и огня?
Термодинамика и статистическая механика
Я вырос в семье физика и потому привык видеть физические процессы в подоплеке всех возможных событий во Вселенной. Еще мальчиком я узнал из научно-популярных книг, что химические реакции раскладываются в последовательность физических взаимодействий атомов, а когда стал более умудренным, понял, что молекулярная биология – результат приложения законов физики к сложным молекулам. В общем, я не оставлял в мире места «сверхсилам», превосходящим четыре основные силы, открытые физикой (тяготение, электромагнетизм и два типа ядерного взаимодействия – сильное и слабое).
Но как я умудрился, взрослея, соединить эту железобетонную веру с другими убеждениями – что из-за эволюции сформировалось сердце, что религиозный догматизм спровоцировал войны, что ностальгия сподвигла Шопена написать определенный этюд, что острая профессиональная зависть заставила написать много гадких рецензий на книгу, и так далее, и тому подобное? Эти легко уловимые макропричины как будто бы радикально отличаются от четырех священных физических сил, которые, я был уверен, вызвали все события во Вселенной.
Ответ прост: я представил эти «макропричины» как лишь способ описания сложных паттернов, порожденных базовыми физическими силами; точно так же физики осознали, что макроявления вроде трения, вязкости, светопроницаемости, давления и температуры могут пониматься как хорошо предсказуемые закономерности, определяемые статистикой поведения астрономического количества невидимых микроскопических частиц, которые носятся туда-сюда в пространстве и времени и сталкиваются друг с другом, и все их поведение продиктовано только четырьмя основными законами физики.