Стол накрыт одними сладостями: рулеты, торты, заварные пирожные… Сайкс нещадно их поглощал и нервозно отстукивал ногой сложный ритм, наблюдая первые часы эксперимента.
Адаманты быстро приспособились к добыванию пищи и огня. Вступали в браки, рождали детей. Классовости, законов и разделения властей адаманты не придумали. Да им это и не нужно. Они жили, что называется, душа в душу. Ни конфликтов, ни мелких стычек.
Сайкс, забыв о режиме, просидел всю ночь у монитора и проживал все вместе со своими созданиями.
Одна семья прогуливалась по лесу. Вдруг вдалеке, на противоположном берегу небольшого озера, отец увидел льва. Адаманты еще не встречались с дикими животными. Приказав всем замереть, он ждал в надежде, что лев уйдет. Зверь их заметил и устремился к адамантам. Отец в спешке подсаживал и помогал своим чадам взобраться на дерево. Лев, тем временем, был уже близко, а отец не успевал спастись. Внезапно лев остановился, буквально в десяти метрах от потенциального ужина. Он мотал головой, смотря то на детей, сидящих в страхе на дереве, то на замершего отца. Лев проурчал, подошел к нему и… потерся лбом о дрожащую руку отца семейства. Тот, преодолев последние остатки боязности, погладил его в ответ.
Так была положена дружба между адамантами и животными. Дети впоследствии часто приходили на то же место и играли со львом.
***
– Джуди, процессы жизнедеятельности ускорены в 1825 раз. В среднем длительность жизни адаманта составляет 20 дней, – продекларировал Дэнис.
– Хорошо. Самое главное, у них есть реальное ощущение времени. Это лишь нам для удобства.
– Производительность и износостойкость оборудования позволит программе работать в течение нескольких тысяч лет. Боюсь спросить, на какой срок ты запланировал эксперимент?
– Все только началось, а ты уже о концах толкуешь. Надеюсь, проект будет продолжать жить даже после того, как мой гроб и сами останки окончательно разложатся в земле.
– Кто тебя хоронить-то будет?
– Действительно. Скорее этот бункер станет моей усыпальницей, а я впаду в вековечный сон прямо в этом кресле.
– В любом случае, почему ты надеешься, что проект будет жить после твоей смерти? Ведь для тебя важно его существование только пока ты живешь и можешь наблюдать за процессом. Твоя надежда бессмысленна.
– Отчасти ты прав, Дэнис. Но надежда, как фактор психологической поддержки, очень важен пока я живу. Это как у нас с концом света. Люди боятся его больше, чем личной смерти. Человек на смертном одре хочет думать, что его близкие и потомки будут еще долго жить на Земле. Проект «Пангея» – мое детище. И хочу надеяться, что он никогда не закончится.