2. Если же мы считаем, что наша личная идеология, с её набором ценностей и утешительных идей, важнее всего и мы даже не можем допустить мысли, что наши дети не будут её полноценными носителями, то надо открывать «идеологический кран» на полную и ограничивать современное образование, так как вероятность того, что человек в итоге откажется от идеологии полностью или частично увеличивается благодаря светскому образованию (особенно научному) в несколько раз, судя по всему.
Помимо основно выбора, есть ещё несколько более детальных вопросов, требующих весьма субъективных ответов. В этом параграфе приводятся такие вопросы и соответствующие ответы, предлагаемые автором, т. е. являющиеся его личными мнениями. Но при всей субъективности возможных ответов, сама необходимость отвечать на подобные вопросы весьма объективна, учитывая современные реалии.
Общие вопросы:
1. Признаём ли мы вообще существование каких-либо внешних глобальных угроз (как экономических, так и в смысле безопасности) для выживания и для общего процветания нашего потомства?
Да, однозначно.
2. Насколько важным мы считаем научное образование и постпозитивистское мировосприятие наших потомков для повышения шансов их выживания путём интеграции в современное глобальное общество, т. е. путём повышения их экономической и географической мобильности в контексте этих внешних глобальных угроз?
Очень важным.
3. Возможно ли найти стабильный «гармоничный» гибрид научного и идеологического образов мышления?
Фрэнсис Коллинз, директор NIH в США, считает, что да81, но я не полностью разделяю его оптимизм. Может быть потому что он знаком с протестантским христианством, а я – с ортодоксальным? Да и статистика говорит не в его пользу.
Если мы делаем главную ставку на «идеологическое мышление» наших потомков:
1. Смогут ли они отсидеться, так сказать, «на периферии» в локальном идеологическом пространстве?
Нет.
2. Можем ли мы доверить их судьбу, причём на несколько поколений вперёд, кому-то ещё в контексте возрастающих глобальных угроз?.
Нет. Тот же самый вопрос задаёт и Билл Най, директор Планетарного Общества, только в положительной форме82.
При наличии утвердительных ответов на эти вопросы, дальше, в принципе, можно и не рассуждать.
Если мы делаем главную ставку на «прогрессивное научное мышление» нашего потомства:
1. Когда можно начинать преподавать основы научного метода и повышать информационную грамотность?
В 6 – 7 лет у ребёнка появляется нейрофизиологическая способность определения границы между объективной действительностью и тем, что только предполагается или вообще является плодом фантазии (судя по всему, многие люди используют эту способность только выборочно до самой смерти, но, как мы уже обсуждали, по весьма объективным причинам).