Вслед за ней, не успел Кощей распечатать утреннюю почту в кабинете, заявилась Василиса с отпрысками. Иван-царевич и Василий-царевич немедленно залезли колдуну на колени и стали называть его дедушкой – вот не было печали! Сквозь галдеж молодняка бессмертный старик разобрал, что воспитанница жалуется на немыслимый зной, от которого отекают по утрам щеки и образуются морщинки вокруг рта. Кощей пообещал прислать ей джема из наливных яблочек, так что красота ее зацветет пуще прежнего, и Василиса убралась подобру- поздорову.
Потом пришел водяной. Этому солнце, беспрерывно сиявшее над тридесятым вот уже четвертую неделю, тоже не угодило. Повелитель рек и морей опасался, что его владения в конец обмелеют и высохнут. Кощей, как мог, успокоил его, напомнив, что в прошлом году вот тоже вроде собиралась жара, но как-то все само-собой рассосалось, и весь июль царство поливало, как из ведра.
Выпроводив водяного, старый мудрец вздохнул было с облегчением, но тут заявился кот Баюн. Хитрый кот замурлыкал было что-то о том, что нет никакого покоя на его нелегкой службе, и вчерась прилег он было отдохнуть, а тут раз – и солнечный удар!
– Ну, уж и солнечный! – недовольно буркнул Кощей.
– Как есть! – кот для убедительности перекрестился левой лапой. – То ись солнечный, не сомневайтесь! Напекло, то ись, мне головушку, потому шерсть у меня чернявая да еще и лоснится. Еле русалки молоком отпоили.
Кощей было подумал, что хитрый кот сейчас примется выпрашивать прибавку к жалованью, упирая на возросшие риски в связи с тяжелыми климатическими условиями. Но кот ничего такого не просил, а продолжал гундосить насчет проклятущей жары, от которой никакого спасу нету. Кощей крякнул, почесал лысину и велел:
– А ну отвечай прямо, какого черта вы все тут у меня повадились на погоду жаловаться?
Кот вытянулся в струнку и отрапортовал по-военному:
– Так ведь, батюшка, всем известно. Три года лета в тридесятом не было. А все отчего?
– Отчего?
– Дык ведь глаз-то у тебя черный! Ты как с утра выйдешь на крылечко, потянешься да скажешь: "Славный денек! Ишь, как солнышко разыгралось!" – и все, пиши пропало. Дождь на две недели. Вот мы и порешили: пусть ты лучше солнце ругаешь, почем зря. Спокойней будет.
– Ну, допустим, – обиженно хмыкнул Кощей. – Только видишь ли в чем дело. Глаз-то у меня не черный.
– Так какой же, батюшка?
– Серый. -Кот всмотрелся в глаза Кощею и убедился, что они действительно стального цвета.
– Чур меня, – сказал Баюн, перекрестился опять левой лапой и бочком двинулся к двери, бормоча невнятно: "Всю жись были черные, и тут вдруг серые. Пойду-ка я, пожалуй, пока жив".