спиной:
— Я дальше сама. Спасибо. За все.
— Не за что, — засунув руки в карманы беговых шорт, останавливаюсь
позади.
Думаю, все правовые вопросы касательно собачника возьмет на себя
Чернышов, и если будет нужно, с ней свяжутся.
— Я могу отвезти тебя домой, без проблем, — откашливаюсь.
— Эм… спасибо, не нужно.
— Уверена? — спрашиваю, испытывая дискомфорт от того, что оставлю ее
здесь одну.
Ну или от того, что мы вряд ли увидимся снова.
— Да.
Осмотрев коридор, все же решаю уточнить:
— Кто тебя заберет? Родители?
Подняв руку, она чертит пальцем на стекле кружок, тихо говоря:
— Угу.
Звучит неправдоподобно.
Черт.
Это не мое дело. Ее кто-то заберет, не сомневаюсь.
Топай отсюда, Романов.
— Тогда счастливо.
— И вам.
Сдав назад, выхожу из травмпункта не оглядываясь.
Снег завалил крыльцо и дорожки. Постояв минуту, сбегаю по ступенькам и
направляюсь к машине по старой аллее, а когда оборачиваюсь, в окне уже
никого нет.
Глава 6. Люба
— Ты капец наказана. Капец тебе. Шапку сними, а то я вижу, ты меня
хреново слышишь!
— Нормально… — прислонившись лбом к стеклу, шепчу я.
— Нормально, твою мать?! Одиннадцать ночи, я тебя забираю из
травматологичек. Какого фига ты вообще в этом парке одна шарахалась?!
Блин… — недобро смеется мой старший брат. — Из дома не выйдешь.
После, твою мать, десяти! Теперь никогда. Усекла?!
Молчу, поджимая губу.
— Усекла, спрашиваю?!
— Да… — всхлипываю, обнимая себя руками.
Когда он орет, лучше не спорить. С ним вообще спорить бесполезно. Это
профессиональное. Он оперуполномоченный, и полномочий у него выше
крыши.
Я знаю, что накосячила.
По щеке стекает слеза.
— Нет, нифига ты не усекла, — опять психует Глеб, зажимая пищалку на
руле. — Твою мать, знак не видишь что ли?! — орет впереди стоящей
машине.
Стираю слезу ладонью, провожая глазами главную елку города.
Вломившись во двор моего дома, он тормозит прямо поперек парковки.
Терпеливо жду, потому что знаю, это не конец.
Слышу его злой сап, и мои всхлипы добавляют угля.
— Ты наказана, — рычит угрожающе.
Тоскливо гляжу на свой подъезд.
— Я щас вообще не шучу, Люба.
Всхлипнув, смотрю на него.
На подстриженной почти под нолик голове черная шапка, лицо небритое, как у какого-то зэка. «Краше» только придумать можно. Только людей им и
пугать. Он этим и занимается, причем официально.
Сжав ладонями руль своей служебной «Нивы», продолжает:
— После учебы сразу домой. Приеду проверю. Поняла?
Молчу, прикусывая язык.
— Не слышу?!
— Поняла!
— На выход, — гаркает хрипло.
Откинув на сиденье голову, Глеб закрывает глаза.
Кусаю губу и говорю:
— Собаки на людей не нападают по расписанию.