плакать, напрягает. Как и то, что я двигаюсь на нее быстрее, чем успеваю
определиться.
Маленькая лгунья, какого хрена она тут делает?
Две недели про нее не вспоминал, дел по горло. Она тоже не
высовывалась. Боится. И правильно делает, я ей не пацан какой-нибудь. И
я ни при каких обстоятельствах не свинячу там, где провожу семьдесят
процентов своей жизни, то есть на своей работе, которую в основном
люблю, а иногда люблю очень горячо, особенно когда вижу результаты
многолетнего труда. Я тщеславный. Но единственное слово, которое я
уважаю больше остальных — это "профессионализм", и оно противоречит
понятию — "пускать в штаны своих студенток".
Черт. Брелок в моем кармане продолжает сигналить, и уже через четыре
шага я понимаю, что радости во мне гораздо больше, чем всего остального, потому что общение с ней — это как в одно лицо съесть мешок сладких
мандаринов.
Обернувшись на звук моих шагов, она округляет маленький пухлый рот и
расширяет глаза, замерев. Смотрит в мое лицо, и я на секунду отключаюсь
от реальности, застигнутый врасплох, потому что на ее веках и вокруг глаз
голубой пыльцой рассыпаны блестки, а на кончиках ресниц висят
крошечные стразы.
Смотрю на нее в полном ступоре, подойдя почти вплотную.
Твою мать…
Рот сам собой разъезжается в туповатой улыбке.
Подняв ко мне лицо, облизывает губы.
Туплю так долго, что это даже неловко.
Вижу, как тянет носом воздух. Как тянется вперед, делая полшага
навстречу. Сжимаю в кулак руку, чтобы прикончить внезапное желание
обнять ладонью маленький точеный подбородок и провести пальцем по
розовым губам, которые, и это не гребаное открытие для меня, мог бы
сожрать, если бы у меня совсем не было мозгов.
Очередь салютных залпов где-то за спиной приводит в чувства.
Люба вздрагивает, поднимая вверх глаза.
Вдохнув порцию цветочного аромата, вижу в ее руках пластиковый стакан с
шампанским.
— Ты что, заблудилась? — заглядываю в тонированные окна машины.
— И вас с Новым годом…
С кем она здесь?
Я знаю, что она сирота, и по каким-то причинам меня смущает то, что я
вижу ее посреди ночи одну в десяти километрах от города, хотя это вообще
не мое дело.
— С Новым годом, — осматриваю пустую парковку.
— У вас в кармане пищит.
— Я в курсе, — снова смотрю на нее.
На меня она смотрит не отрываясь и не моргая.
— Поздравляю…
— С чем? — спрашиваю рассеянно, думая о том, что мне с ней делать.
— С… назначением… — улыбается.
— А, спасибо.
Два дня назад я принял должность замдекана, поэтому нахожусь в
реальном цейтноте.
— Наш… уговор в силе? — смотрит на меня из-под своих кукольных
ресниц.
— Уговор? — продолжаю тормозить, любуясь ими и их хозяйкой.