“Ближе салона связи не нашлось?”, — спрашиваю, примерно представляя, что случается, когда ее носит по городу.
“Ага”, — читаю я.
Провалившись в адрес, узнаю, что это какое-то кафе на отшибе города, что
впрочем не так далеко от ее квартиры, и я на секунду забыл о том, что ее
квартира — это тоже солидный отшиб, хотя популярный и активно
строящийся.
Зараза…
Обведя языком зубы, снова поднимаю глаза на Руслана. Выражение моего
лица без слов дает понять, что у меня резко изменились планы. Кажется, сегодня на ужин меня ждет офигенный десерт, и я собираюсь забрать его
из кондитерской прямо сейчас. Давиться форелью вдруг становится
неохото.
— Ясно, — качает друг головой, вставая. — Отдыхай, — протягивает мне
руку, которую я пожимаю, сгребая со стола ключи и телефон.
Пожав еще пару рук по дороге к гардеробу, забираю свое пальто и выхожу в
метель, которая уже неделю никак не уймется. Разметав щеткой легкий
снег с капота и стекол, сажусь в машину и прокладываю маршрут на
навигаторе телефона, синхронизируя его с навигатором машины.
“Буду через тридцать минут”, — пишу, пропуская петляющий по
проспекту грейдер и выводя машину на дорогу.
Глава 30. Романов
Можно врать себе самому, но нетерпение, с которым гоню машину по
городу, никуда не запихнуть.
Я в нетерпении.
Тихо смеюсь самому себе, ероша волосы и меняя полосы, как мажор без
мозгов на папином Лексусе. Давлю на газ, и теперь Любовь Стрельцова
вряд ли смогла бы обвинить меня в “пенсионерской” езде. Пропустив
пешехода, сворачиваю в узкий проезд между многоэтажками, осматривая
забитые вывесками фасады первых этажей.
Разумеется, я не успел добраться за тридцать минут. В час пик пришлось
застрять на каждом светофоре, и дорога заняла на десять минут больше
времени, чем я ей пообещал, но телефон покладисто молчит. Если бы речь
шла о Яне, мой мозг был бы уже выеден подчистую, но в данной ситуации
я окрещаю себя мерзавцем самостоятельно, потому что вижу то, что мне
нужно: под светящейся вывеской подвальной кофейни переминается с ноги
на ногу от холода закутанная в шарф Люба.
Голова в оранжевой шапке поворачивается вслед за моей машиной, но на
всякий случай все равно два раза ударяю по клаксону. Не уверен, что она
узнала меня, как и в том, что проткнутое стрелой сердечко, выведенное
пальцем на заднем стекле моей машины два дня назад — это ее рук дело.
— Куда?.. — рычу, пока она бодро перебегает дорогу, проигнорировав знак
пешеходного перехода в десяти метрах от себя. — Твою мать, Люба… —
смотрю во все подряд зеркала, чтобы убедиться в том, что дорога чистая.
Она одета в ту самую короткую малиновую куртку, которая была на ней в