день нашего знакомства. Худые мальчишеские бедра обтянуты черными
джинсами, на ногах мохнатые ботинки. Цветные вязаные аксессуары в виде
шапки, шарфа и варежек как всегда сводят возможность не заметить ее в
толпе к минимуму.
Перегнувшись через пассажирское сиденье, открываю для нее дверь.
Вместе с Любой в салон попадает снег и холодный воздух, но аромат
цветочных духов вытесняет и то и другое.
Делаю глубокий вдох, поглощая его с жадностью.
Кажется, в моей башке аромат цветов отныне будет опасным элементом, потому что на него у меня не самая здоровая реакция, а когда на моем
лице останавливаются голубые глаза с пушистыми ресницами, ловлю этот
взгляд своим. Она жжет меня ими, глядя в упор. Ароматная и охренительно
хорошенькая настолько, что из ступора меня выводит только длинный
сигнал какого-то придурка позади.
Посмотрев в зеркало, трогаюсь.
— Привет… — лепечет из своего шарфа.
Голос тихий, но мне хватает, чтобы уловить в нем веселье и волнение.
— Привет, — повернув голову, наблюдаю за тем, как Люба располагается в
моей машине.
Пристегивает ремень, снимая варежки и шапку. Укладывает все это на
своих коленях, не забывая при этом коситься на меня. Рыжие волосы
волнистые и пышные, убегают под намотанный вокруг шеи шарф. Кажется, это называется накрутиться на “бигуди”. Если это для меня, то в точку.
Желание потрогать яркие пряди нестерпимое, и это помимо того, что я
чертовски хочу ее поцеловать.
— Замерзла? — заставляю себя сидеть смирно.
Вводить традицию поцелуев при встрече нам противопоказано.
Мазнув глазами по моим губам, пожимает плечом:
— Угу…
Включив обогрев ее сиденья, пытаюсь соориентироваться и прикинуть
самый короткий путь из этого района. Вариантов того, куда мы с ней можем
отправиться не так много. Вообще-то, он один — ко мне домой.
Не в гостиницу же нам ехать, твою мать.
Гулять за ручки по городу нам противопоказано так же, как и целоваться
при встрече.
Тупость моего положения зашкаливает, и город начинает казаться слишком
маленьким.
— Чем займемся? — мурлычет, заставляя меня улыбаться.
Откинувшись на сиденье, бросаю на нее ироничный взгляд.
Закусив губу, делано-внимательно смотрит в окно.
Свет уличных фонарей гуляет по ее профилю.
Расслабляюсь, говоря:
— Как насчет ужастика?
Посмотрев на меня, жует губы, с серьезным видом уточняя:
— В кино?
Усмехнувшись, откидываю голову на спинку кресла.
— На моем домашнем кинотеатре.
Пухлый рот демонстративно принимает форму маленькой буквы “О”, когда
Люба строит из себя картинное удивление, дескать, что это вы, похотливая
скотина, Александр Андреевич задумали?