одном и том же. И подыхать, черт возьми, в его руках от удовольствия и
удовлетворенности каждой минутой жизни. Да! Это именно так, потому что
ни один из моих “бывших” парней с ним даже рядом не стоял. В сравнении
с ним у них просто мозги куриные!
Я не так уж много знаю о жизни. Может быть. Но без этих ощущений она…
будто пустая. И я не променяю их ни на что. Поэтому… я не стану звонить
и… чего-то требовать. Объяснений? Я не знаю, как требовать у него чего
бы то ни было.
Ну и что?
Может Александр Андреевич и не заметил, но он уже дал мне все, что я
хотела. Сам.
Все, кроме уверенности в завтрашнем дне…
Вздохнув, выхожу из такси и плетусь к подъезду, замечая у самого бордюра
машину брата. Она втиснута между двумя другими так, что даже муравей
не пролезет.
Хочется закатить глаза, ведь это так на него похоже — везде ломиться
вперед.
Войдя в квартиру, раздеваюсь, встречаясь в зеркале с собственным
отражением. На кухне гремит посуда. Под ее шум быстро достаю из комода
расческу и кое-как привожу в порядок волосы.
— Эм-м-м… — кричу, с ужасом глядя на свой топ, под которым нет белья.
— Ты не говорил, что зайдешь!
— А че, ты мой телепатический сигнал не получила? — слышу глухой голос
из кухни.
— Эм-м-м… нет… — морщусь, пытаясь собрать волосы в хвост.
— С телефоном что? — слышу прямо за своей спиной и молниеносно
складываю на груди руки, роняя расческу.
Развернувшись, вижу стоящего в дверях Глеба.
Проводив расческу взглядом, переводит на меня глаза. На нем старые
потертые джинсы и водолазка, а плечи украшают кожаные ремни кобуры.
— Сдох… — вру, собираясь прошмыгнуть мимо него в комнату и
переодеться.
С каменным лицом изучает мое.
Вспыхиваю, отводя глаза к потолку.
— Где была?
— Гуляла.
— Ясно, — уходит на кухню, почесывая свой немного заросший затылок.
Вздохнув, плетусь за ним.
Он выглядит уставшим. Наверное, не спал всю ночь. Забираю из его рук
тарелку, бормоча:
— Давай я.
— Угу… — опустившись на стул, занимает собой половину комнаты.
Посмотрев на его сгорбленные плечи, закусываю изнутри щеку и ставлю
перед ним тарелку с супом, корчась в муках внутри себя.
— Глеб… — зову тихо, стоя над его душой.
— М? — берет ложку, принимаясь за еду.
Собравшись с духом, выпаливаю:
— Не приходи ко мне больше без… без… предупреждения.
Замерев, он поднимает на меня глаза.
— Что так? — спрашивает ровно.
В груди грохочет сердце, будто я отрезаю от него целый кусок!
Но ведь моя жизнь не стоит на месте.
От этого не становится легче. Мой брат — самый близкий мне человек.
Даже когда ведет себя, как дурак, он не перестает быть моим братом.
Желание вывалить на него свои проблемы с сыночком богатеньких