родителей огромное, но я этого не сделаю. Сломанный нос Касьянова
ничем мне не поможет, а сделает только хуже.
— Я же могу… знаешь… быть не одна… — стараюсь не провалиться
сквозь землю.
— А, — смотрит на тарелку, шевеля мозгами.
Откусив еще хлеба и клацнув челюстью, спрашивает:
— А с кем?
— С… парнем, — морщусь, ожидая его реакции.
— А, — бормочет. — И как его зовут?
Его зовут Александр Андреевич Романов. Каждая буква в его имени
идеально сочетается с предыдущей. Я не видела его несколько часов и уже
скучаю, как киношная собственница.
— Евлампий, — вздыхаю, глядя в окно.
— А по отчеству? — все также ровно интересуется мой брат.
— Он сирота.
— Может он у тебя бриться начнет? — мрачно тянет Глеб, бросив
красноречивый взгляд на мое лицо.
Ахнув, накрываю ладонями горящие щеки.
— Приятного аппетита, — выдавливаю, срываясь с места.
Пролетев через коридор, потрошу карман куртки, доставая оттуда телефон
и закрываю дверь комнаты, хватаясь за голову.
У меня что, клеймо на лбу?!
Баррикадируюсь в комнате очень вовремя, потому что именно в этот
момент мой телефон начинает звонить, и не нужно быть профессором, чтобы знать, чье имя я увижу на дисплее. Там имя человека, ради
спокойствия и удобства которого я только что попросила своего брата о
личных границах. Впервые в своей жизни я попросила брата не соваться в
мою квартиру без почтового уведомления и это… совершенно новый этап
моей жизни.
Глава 36. Люба
На гиперскорости прокрутит в голове все свои установки, вколачиваю их в
себя, чтобы не упустить ни одной.
Я не должна «выносить ему мозги». Я не хочу наделать глупостей! Я его
привлекаю. По грубой логике моего брата есть один безотказный способ
это понять. И «это» мы уже выяснили! И если… Если я ему нужна, он
захочет увидеть меня опять… Но внезапно мне кажется, что долго держать
в себе свои чувства я просто не смогу. Может поэтому женщины и выносят
мозг мужчинам? Потому что любят?
Я люблю… почему, черт возьми, я должна это скрывать?
Зло смотрю на телефон, пытаясь затолкать свои чувства в самую глубину
души. Туда, где о них буду знать только я и больше никто.
Как часто встречаются мужчины и женщины, находящиеся в несерьезных
отношениях?
Один раз в неделю?
Или может два?
А может три?
А если я хочу видеть и слышать его каждый день?
Это значит, что я навязываюсь?
Усевшись на неразобранную коробку со своей одеждой, делаю выдох и
отвечаю на звонок.
— Это Люба. Слушаю вас, — с интонацией сотрудника колл-центра говорю
я.
— Мы опять перешли на “вы”? — его голос обволакивает меня целиком, и
“держать лицо” становится труднее.
А еще его голос отрывистый и… жесткий. От этого мне становится не по