– Влас!
Он обернулся, и мне почудились в глазах весёлые искры.
– Что?
– Прости, я не попрощалась, как следует. И не поблагодарила тебя за то, что нас с братом приютил... Спасибо!
Дыхание сбилось, и мужчина слегка поднял брови.
– Ты благодарила, – напомнил он. – И не один раз. А что не попрощалась – не беда.
– Так ты разрешаешь мне заниматься самостоятельно?
– Не запрещаю, – ответил он.
– Спасибо. Я никому не помешаю… До свидания.
Мне так хотелось задержаться возле него, но больше не было повода. Я уже собиралась понуро уйти, как Влас сказал:
– Ваши грозовые мечи – единственная магия, что от родителей осталась?
Какое счастье, что он спросил про это! Я живо отозвалась:
– Нет. Есть ещё серебряные обереги, что заряжены грозой. Элик их в первую очередь учился делать. Отец в оружии многим отказывал, а вот амулеты создавал для всякого, кто о том просил. Известно же, что плохого человека магия гроз оберегать не станет.
Влас кивнул.
– Хорошо твой брат железо знает?
– Да. Он был прилежным учеником, и подолгу пропадал у отца в кузнице. Воинское дело ему интересно потому, что меня хочет защитить. Мы понимали, что нигде надолго не задержимся, и что нужно уметь за себя постоять – в лесу или в поселениях. Но разговаривать с магией гроз и трудиться в кузнице Элику всегда нравилось больше, чем сражаться. По крайней мере, мне так кажется.
– Понятно. Ну, а тебе что по душе? – вдруг спросил он. – Помимо вышивки.
– Читать, – выговорила я, смущаясь его пристального взгляда. – Украшения плести. Ещё гулять люблю... – Я запнулась. – Правда, бисер заканчивается. Раньше отец его делал, а сейчас некому.
– А брат умеет?
– Да, но для этого особые материалы и инструменты нужны.
Влас как будто задумался, а потом показал в сторону крепости:
– Иди в замок. Скоро дождь начнётся.
И я пошла, раздумывая, какой повод найти в следующий раз, чтобы только стоять к нему так близко и слышать низкий, негромкий голос, что вызывал в теле приятную дрожь и рождал в сердце молнии.
Я избрала противником старое сухое дерево, и теперь плясала возле него, отрабатывая удары. Кисть болела, рука слушалась плохо. Я понимала, что со стороны смотрюсь неуклюжей, но сдаваться не хотела. Папа был бы рад знать, что я не забросила тренировки, к тому же, подолгу сидя с иглой, много радости телу не доставишь. Нужно было размять его, расшевелить, жаль только, слушаться оно не больно хотело.
В конце концов, я отложила меч и присела на пригорок отдохнуть. Без стороннего наблюдателя, внимательного и строгого мастера, немногое сможешь. Я, конечно, не стремилась стать в этом лучшей, трудилась для себя, и всё-таки в следующий раз решила позвать брата. Элик быстро нашёл себе друзей, обжился, уютно устроился. Он всегда был общительным и весёлым, вот вроде Эрха. Неудивительно, что они с младшим Вихрем поладили. Было немного обидно, что теперь у брата на меня и времени не оставалось – то тренировки, то на лодках по протокам, то на охоту. Меня к мужским делам не допускали, а Эльта не всегда могла поболтать – она много рисовала в своей комнате, насквозь пропахшей красками.