Подозрительный гомон вдалеке настораживал, и я быстро опустила верхнее платье. Уже возвращаются? Но то были не воины Вихря… Мы с Эликом вскочили одновременно, Дарн обнажил меч и закрыл нас.
– Здесь люди! – визгливо крикнул один из разбойников. – А, никак ты, шавка Власова!
Их было четверо. Один оказался ранен, прихрамывал. Видно, надеялись успеть к своему кораблю, что зашёл в устье Резвой.
– Удираете, поживу забыв? – криво усмехнулся Дарн.
– С твоего трупа добро прихватим, – отозвался старший.
Теперь мои руки не дрожали. Элик сжал моё плечо, кашлянул. Он выстоит, но что после? Больше уже не поднимется? Раны-то у него не пустяковые были.
– Смотри, та самая! – вдруг ткнул в меня рыжий, с чёрными глазами.
– А это тот, что мне чуть хозяйство не оттяпал! – взвизгнул хромой. – Убью гада!
– Скорее уж я довершу начатое, – оскалился Элик. – Попробуй, сунься.
Они ринулись на нас одновременно, атаковали сплочённо. Дарн схватился с двумя, нам с братом достались рыжий и хромой.
Ох, не была я воином. Никогда, до этого дня, не видела столько крови! Я вскинула меч, отбила несколько ударов, но это было везением погибающего, у которого кровь в жилах кипит от страха. Вот Рыжий полоснул мне по кисти, и пальцы разом ослабли. Сейчас выроню меч!.. Элик почти справился с хромым, но было ему, раненому, тяжко.
– По ногам ей! – крикнул вожак. – Руки не трожь, дурень!..
Рыжий замахнулся, и меня объял ужас. Сейчас уж точно не оплошает! Но появившаяся изнеоткуда тяжёлая рука взяла меня за плечо, резко потянула назад, и я неуклюже села на траву. Перед глазами мелькнула широкая спина в серой рубахе, и рыжего унесло прочь. Через мгновение Элик достал хромого, да и сам упал, теряя сознание. Я поднялась медленно, и, шатаясь словно пьяная, поплелась к брату.
– Элик!
Новых ран не было. Ни единой царапины. Слава богу! Я погладила брата по щеке, всхлипнула… Дрожащими пальцами заправила за ухо надоедливую русую прядку. Косы-то мне не так сильно мешались, а вот отдельные волоски, что из них выбивались, постоянно лезли в глаза. Я посмотрела по сторонам: рыжий и хромой лежали на траве, не шевелясь, но были живы. Вожак стоял перед Дарном на коленях, глядел бешено. Четвёртого нигде не было видно. Испарился, что ли?
И снова на моё плечо легла тяжёлая ладонь.
– Всё. Больше они вас не тронут.
Не знаю, отчего, но я, едва взглянув на Вихря, судорожно сжалась. При нём было боязно плакать.
– Спасибо…
Он кивнул, присел на корточки рядом с нами и вдруг взял меня за руку, осматривая длинный кровоточащий порез.
– Нехорошо задел.
– Заживёт, – прошептала я, чувствуя в теле странную слабость.