В уборщицах вместе с Галкой баба Лена ходила. Для неё взлётом этот ресторан был – она как раз с вокзалов начинала, часто описывая, как там ужасно. Баба Лена в этом году тридцатилетний юбилей отмечала в уборщицах.
Галка же себе под нос повторяла «это временно, это временно». Раньше она так статьи законов учила, а сейчас себя. Ждала, когда Зиночке три года исполнится – в садик её записала. Но что-то не больно верила, что та в садик пойдёт. Она к тому времени уже много о своём детстве вспомнила и о стремлении к свободе – садик этим условиям не удовлетворял. Но Зиночке о садике каждый день рассказывала – ведь на нормальную работу хотелось.
О свободе мечтать Галка начала, ещё не до конца поняв, что это такое. Пока она решила, что свобода – это когда занимаешься, чем хочешь. Но тут желание сталкивалось с реальностью: она не хочет мыть туалеты, а моет, она часто не хочет сидеть с Зиночкой, а куда денешься. То есть свобода во взрослом мире могла быть куплена за деньги, которых не было.
Баба Катя на этот вопрос ответила чётко, но кратко: «Может, денег быть миллионы, а свободы не быть. Часто деньги связывают по рукам и ногам. Дальше мозгуй».
Галка мозговала, но, видимо, не очень успешно – явно на двоечку. Потому что к двадцати семи годам ни свободы, ни денег у Галки не было. По крайней мере, так она ощущала. Туалеты мыть ей надоело, и она ждала сада.
Наконец Зиночке исполнилось три годика. И садик распахнул перед свободолюбивым ребёнком двери. Девочка говорила хорошо и всё понимала, знала, что в садик идти нужно, чтобы мама вышла на нормальную работу. И Зиночка пошла довольная и с улыбкой. На целых сорок минут. Девочка легко отпустила маму и помахала ей рукой. Воспитательница выгнула брови – так хорошо подготовленного ребёнка к самостоятельной жизни она видела впервые. Зиночка пошла в комнату и всё внимательно осмотрела, все игрушки перебрала, а потом взяла воспитательницу за руку и уведомила:
– Я здесь всё посмотрела. Пошли отсюда.
Воспитательница была связана по рукам и ногам инструкциями и другими детьми и, конечно, не пошла. Зиночка не согласилась с таким поворотом событий и начала орать. Не плакать, как все нормальные дети, а именно вопить. Такого стены сада ещё не видели. Воспитательница выдержала двадцать минут.
Довольная Галка шерстила за компьютером вакансии, когда её попросили забрать дочку. На следующий день всё повторилось, лишь с той разницей, что Зиночка начала орать только, как мама ушла. Сад выдержал месяц, а потом Галку попросили забрать ребёнка. Она и забрала. Так швабра с ведром остались в жизни Галки Бураковой, видимо, ими она добывала себе свободу. Или дочке?…