Так в Галкину жизнь вошёл Хрен Хренович. Если ей до этого казалось, что хуже быть не может, то только потому, что Хрена она ещё не знала. Неделю Галка металась по квартире в одиночестве. Отец не отвечал на её звонки – он ей высказал всё, что думал, и подвёл итог, что общаться будет только с трезвой дочерью. А Галка пила. В больнице ничего не менялось. В реанимацию не пускали, на звонки отвечали односложно – «врачи делают, что могут. Но готовьтесь…»
Через семь дней жизни в обнимку с Хреном Хреновичем Галка ночью впервые говорила со Вселенной и обещала Богу, что… А что могла она пообещать? Лишь себя.
Вот она и пообещала жить. Жить в радости, помня о главной ценности – давая дочери всё самое лучше. И это была отнюдь не богемная жизнь, которую она с лихвой оценила – это была её любовь, которую она могла подарить, лишь любя себя.
И Галина пообещала, решив начать сразу. Зачем ждать?
И начала. После прямой связи с Богом даже сила воля вылезла из пыльного угла. Галка достала её, омыла хорошенько слезами и праздник устроила. Очищения. Сама помылась и квартиру вычистила. Не только от пыли и грязи, но и ото всех горячительных напитков.
Трудно было не убираться, а не пить. Всё-таки зелье привычку вызывает, силу воли ослабляет. И неизвестно выиграла бы эту битву Галка, если бы не дочка. Она в сознание пришла, и её в обычную палату перевели. А вот там присутствие матери было обязательно. И Галка присутствовала, плача от радости при виде исхудавшей, с синяками под глазами и много ещё чем, но, главное, живой дочери! А когда день и ночь ребёнок внимания требует и так хочется облегчить его страдания, то тут явно не до горячительных напитков, коих всё равно в больницах не выдают.
Через месяц Галка вышла из больницы другим человеком. Зиночка шла рядом – через три дня ей исполнялось четыре года.
Предстояло многое. Не только отметить день рождения, но и заново построить жизнь. Хотя это Галину не пугало. Она обрела цель – дать дочери то, что не получила в детстве. А дать можно только, когда имеешь. Вот Галке и предстояло заиметь ту свободу, о которой она мечтала маленькой и к которой так стремилась.
Хрен Хренович ушёл, ища себе менее целеустремлённых хозяев. Целей Хрен Хренович не любил, как и силу воли, которая помогала к этим целям идти. Он от этого грустил и сох.
Галка решила не размениваться. Ипотека не тяготила, и впервые за это благодарность женщина испытала к Феде. И хоть о нём вспоминать было больно, но необходимо, чтобы отпустить всё.
Галка и отпускала…
Ненависть.
Стремление заслужить место под солнцем.