Герцогиня кивнула снова, и из линий пентаграммы, напоминая мне не столь давние события, восстала стена холодного пламени. Только не ядовито-зелёного, а чистого, серебряного цвета. Перевела взгляд на Рея. Он стоял бледный, напряжённый, не отрывая от меня отчаянного взгляда. Мне на миг стало безумно жалко его… да и себя за компанию… и я пропустила момент, когда пространство вдруг мигнуло и дернулось. Я вскинула голову и неожиданно увидела рядом с собой крупного огненно-рыжего мужчину с аккуратной бородкой и ярко-зелеными глазами. Он подмигнул мне и сказал голосом Учителя:
– Твой ход, девочка!
Я перевела взгляд на землю. Там творилось что-то жуткое: перед моими ногами разверзлась огромная дыра, в которой, казалось бились, сойдя с ума, все краски мира. Цветные спирали затягивали взгляд, от мелькания бесконечных разноцветных полос кружилась голова… Разноцветье выглядело живым, злобным и яростным. Создавалось впечатление, что эта воронка пытается затянуть в себя и поглотить не только меня, но и всё окружающее.
Я беспомощно обернулась на Учителя, который стоял, сложив пальцы в какую-то замысловатую фигуру. Весь его вид выдавал нечеловеческое напряжение.
– Иди, Ника, я не смогу долго удерживать вход в этой ипостаси.
– Это же пропасть, а не пещера! – Пискнула я, понимая, что никогда в жизни не смогу заставить себя сделать этот шаг. Я дико боюсь высоты! А уж глубины психованного колодца и подавно! Алиса, как выяснилось, из меня никакая.
– Ах, как у людей всё сложно! Так лучше? – Мелодично мурлыкнула герцогиня… И мир вокруг вдруг сделал сальто-мортале, а прямо перед моим носом оказался вход в пещеру, которая только что была бездонной ямой. Мне даже на миг показалось, что я вижу дорожку, убегающую вглубь.
Я набрала в лёгкие воздуха, бросила один прощальный взгляд на дёрнувшегося Рея и сделала этот шаг.
…И полетела в пропасть.
– Ника! – Рванулся в спину отчаянный крик Рея, и ему вторил оглушающий визг. Кажется, это был расстроившийся чиррла.
На меня обрушилась какофония звука и цвета. Это был сошедший с ума оркестр с органом и триумф безумного художника. Цвета звенели, ревели и гудели, звуки переливались разными цветами и наровили обжечь, заморозить или наждаком пройтись по коже… Я куда-то летела, но это оказалось совсем не страшно, потому что бушующее буйство цветов то летело вместе со мной, то навстречу, то закручивалось сводящими с ума спиралями и зигзагами. То и дело вспыхивали разноцветные фейерверки, и все эти цвета и звуки наровили просочиться в меня и выпить до дна, но натыкались на серебряные нити, которые звенели злыми хрустальными колокольчиками… и беснующиеся ленты отступали, бессильно свиваясь змеями вокруг…