А еще через день пришел Виктор. И я смотрела в его серо-синие глаза, понимая, что не выйду за него замуж. Просто не смогу. Виктор не для меня. Поэтому я просто протянула ему оправу кольца:
– Извини, я не понимаю, как это получилось.
– Ничего удивительного, – он пожал плечами. – Прямое попадание молнии. Хотя, конечно, непонятно, почему камень. – Он задумчиво повертел оправу перед глазами. – Не переживай. Я вставлю новый.
– Нет, – я вздохнула и продолжила, не давая себе шанса на отступление. – Извини, я не могу выйти за тебя замуж. Мне с самого начала не стоило принимать кольцо. Извини. Мне правда жаль, что так получилось… И… спасибо за всё, что ты для меня сделал.
Взгляд Виктора ударил наотмашь. Хрипло крякнул какой-то прибор в углу.
– Не стоит благодарности, – Он резко развернулся и вышел.
А я почувствовала себя сволочью.
В палату вошла медсестра, осмотрела меня и встала записать показания приборов. Нахмурилась. Постучала пальцем по стеклу. Пожала плечами и вышла. Я привстала и тоже вгляделась. Монитор был пустым, а над проводами чуть вился дымок. Остро запахло горелой изоляцией. Мне почему-то стало страшно.
Полночи я не могла уснуть. Мне мерещился Виктор, заходящий в палату, мне мерещилось, что Викторов два, и оба улыбаются безумными улыбками, размахивают скальпелями, обещая скрестить меня с пауком. Это почему-то было ужасно страшно. Я проснулась от собственного вопля и больше нормально уснуть не смогла. В конце-концов у меня начало скакать давление, от чего сигнализация на новом мониторе начинала заходиться в истерике, и дежурной медсестре чуть ли не каждые полчаса приходилось прибегать в палату, чтобы отключить вызов. В конце-концов они там не выдержали, в палату зашел молодой насупленный доктор и вдавил в мою капельницу шприц, видимо, с каким-то успокаивающим, потому что после этого я практически сразу отрубилась.
К моему собственному удивлению, наутро я проснулась живой и здоровой. Вернее меня разбудила стайка врачей во время утреннего обхода.
…Меня выписали через неделю. Виктор больше не появлялся, хотя я была абсолютно уверена, что разговор у нас не закончен. Ещё дней десять я провалялась дома под присмотром родителей. Периодически забегала Лёлька, принося с собой ветер свободы и свежие сплетни. Я отчаянно ей завидовала. Мне было ужасно скучно. Мне нельзя было долго читать и рыться в интернете. Унылая ежедневная физическая терапия только раздражала: мне казалось, что я уже полностью восстановилась и могу гораздо больше, чем вяло перебирать ногами на беговом тренажёре на черепашьей скорости или крутить педальки на странном тренажёре для рук.