– В Москве-то ты что делал?
– Так это, у меня ж там жена с сыном живут. Я вот и езжу иногда, деньги отвожу, когда есть. Да и это – помириться хотел, но пока не хочет она. Сын уже большой, в ремесленном учится, моя кровь! – опять попытался похвастать Чижов.
– В больнице почему лежал? – задал следующий вопрос Калошин.
– Так это, я зимой к жене ездил. Она мне позвонила, попросила приехать. Я обрадовался, думал, что помириться решила. Занял у сестры денег, чтобы подарок Лидии (жену мою так зовут) сделать, да не удержался, на радостях с каким-то мужиком на вокзале выпил, а очнулся уже в психушке. Ни денег, ни документов, да еще и без памяти. Врач сказал, что мне в Москве операцию сделали – голова у меня была пробита, только я-то ничего этого не помнил. – Чижов тяжело вздохнул.
– Ну, хоть что за мужик был, помнишь?
– Так это, нет… Помню, что наш, здешний, помню, что удивился я, что он… это… на электричке ехал…
– А на чем он должен был ехать? – спросил, теряя терпение Костя.
– Да не знаю я! Говорю же – не помню! Удивлялся почему-то и все! – развел руками Чижов.
– Давай рассказывай дальше! – толкнул его в бок Воронцов.
–Так это, – начал было Чижов, но Костя взорвался:
– «Так это, так это»! Говорить нормально можешь? – Воронцов стукнул по столу ладонью.
– Так… – завел опять Чижов, но тут же споткнулся. Доронин не выдержал – засмеялся. Остальные тоже заулыбались. Но Калошин сразу вернулся к деловому тону:
– Говори, как можешь. А ты, Костя, не нервничай. – Повернулся к Чижову: – Мы ждем, продолжай.
– Ну-у, операцию сделали, только память не вернулась, вот и отправили в психушку. Там ко мне какой-то профессор приходил, лечил меня. Я и вспомнил все. Выписался, приехал сюда, а меня на работе уже давно потеряли и даже уволить успели, но ничего, приняли опять. Хороших работников у нас ценят, – спел себе очередной дифирамб Чижов.
– Что ж, с тобой более или менее все понятно, – подытожил Калошин. – Спрашивать, кто знал о том, что у тебя есть такой «хитрый» тросик, бессмысленно: каждый, у кого ты с ним побывал. С нашим заказом не затягивай. За сколько времени управишься?
Чижов покосился на Воронцова и, обращаясь только к Калошину, негромко сказал:
– Так это, за день-два управлюсь, если работы будет немного. За меня эти дни Желтков работал, а он лишний раз не развернется, – начал было опять хвалить себя мужчина, но его перебил Доронин:
– Что-то знакомая фамилия – Желтков! Где-то я ее слышал или видел, – он кивнул Калошину на дело, лежащее перед тем на столе, – по-моему, кто-то из понятых. Тот открыл папку, пошуршал бумагами и произнес: