Мы встретили его восторженными возгласами. Тот улыбнулся глазами и дал своим спутникам по одному патронташу, оставив два себе. Мне ничего не перепало, так как я пока орудовал автоматом.
В этот миг Фил негромко прошептал, буравя напряжённым взглядом покрасневшую от крови лестницу:
— А не совершили ли мы ошибку, загнав себя в угол?
— Нет, — быстро ответила девушка, недовольно глянув на вопрошающего. — Они бы нас догнали, пока мы собирали батареи. А здесь есть хороший шанс отбиться от них. Мы уже завалили пару десятков трехглазых. И тут наш отряд может спокойно держать лестницу, если, конечно, эти уроды не придумают ничего стоящего.
— Кстати… — нервно выдохнул я, мысленно ругая себя за тупость и параллельно двинувшись к двери, ведущей в глубь второго этажа. — Надо бы начать караулить окна, а то вдруг местные додумаются влезть в них и запереть нас в кухне.
Только я произнёс эти слова, как до отряда донёсся скрежет отрываемой решётки. Этот звук раздался где-то в жилых комнатах второго этажа. Мы всё синхронно громко сглотнули, а Фил просипел севшим голосом:
— Поздно.
И в следующий миг раздался яростный рёв трехглазых, за которым последовал топот ног, бегущих по лестнице и по этажу. Они решили атаковать нас с двух сторон, не став медленно и методично выкуривать. Враги отважились на ближний бой. И вот сперва загрохотали их ружья, а потом в кухню влетела дверь, выбитая могучим ударом, и крохотное пространство наполнилось таким количеством гуманоидов, которое никогда тут не находилось.
Наше противостояние мигом переросло в свалку, где сложно было устоять на ногах и использовать стрелковое оружие, потому что не хватало времени на перезарядку. Мне лишь удалось до конца опустошить обойму автомата, полоснув очередью по трём местных жителям с перекошенными от ярости лицами, а затем выхватить нож и прижаться к подоконнику, на котором стоял горшок с давно завядшим цветком и проржавевший чайник. Его-то я и швырнул в надвигающегося на меня лохматого мужика в шубе и с топором. Мой импровизированный снаряд угодил ему точно в бровь, располосовав кожу до кости. У него тотчас пошла кровь, заливая левую глазную впадину. Жаль, что его это не смутило, и он, гневно заорав, кинулся на меня. Но я сумел уйти с траектории его бега и воткнуть нож в шею. Клинок вошёл по самую рукоятку, дав мне почувствовать упругость чужой плоти. А когда я выдернул его, то фонтан крови оросил мой визор. Мужик смачно упал на пол — и этот грохот на секунду перекрыл ту вакханалию звуков, которая царила в кухне: тут были и предсмертные хрипы, и болезненные стоны, и редкие ружейные выстрелы, и яростный женский визг, сопровождаемый отборным матом. В общем, здесь оказалось смертельно весело. И я как-то так себе и представлял подобный бой, когда нет времени подумать, а приходится постоянно орудовать ножом, отбиваясь то от одного противника, то от другого, а иногда и сразу от двоих. И параллельно этому ещё надо было удержаться на ногах. Ведь подошвы скользили по залитому кровью полу, а я сам порой спотыкался о трупы и отрубленные конечности. Кстати, главным поставщиком конечностей оказался Морган. Он хреначил топором как заправский мясник, умудряясь отсекать руки, пальцы и даже головы.