Я зло скрипнул зубами, подумав, что раньше первым бы скептически плюнул в лицо такого товарища, коим стал, а сейчас мне не остаётся ничего другого, как поверить в некие силы, которые относятся к фантастическому жанру. Да вон и Козлов мрачнеет всё больше и не перестаёт трогать свободной рукой крестик. Похоже, что он тоже где-то недалеко от меня. Эта вон та парочка полицейских идёт впереди и о чём-то негромко переговаривается, весело поглядывая на дядю Колю. Наверное, шутят над ним. Он притащил их невесть куда ловить опасного убийцу, а тут нет никого и дом давно заброшен. Вот умора. Кажись, завтра весь отдел будет потешаться над ним. И ведь они прекрасно осведомлены о том, что в этом лесу проживала некая отшельница. Слухи о ней далеко разлетелись по округе, но нет — полицейские будут продолжать зубоскалить, подвергая сомнению сам факт наличия в этом лесу отшельницы. Хотя, конечно, если опросить людей, которые ходили сюда, то можно выяснить, что старуха действительно имела место быть, но пока они точно будут шутить над Козловым.
Мне стало жаль дядю Колю, который честно исполнял свой долг, что, вообще-то, редкость в наше время. Он ведь и похитителя нашёл, вот только, кто в него поверит? Да и мысль о тем, что одноглазый Лёха может скрываться у отшельницы, хоть и принадлежала мне, но полицейский, несмотря на слабость моих аргументов, решил-таки проверить её. Короче, дядя Коля достоин всяческого уважения, а не ехидных насмешек и глумливых смешков.
Я тяжело вздохнул, переступив очередную лужицу, а потом пугливо вздрогнул, когда верхушки деревьев заскрипели заметно сильнее обычного. Над ними словно кто-то пролетел. Мигом вспомнился Чёрный Ворон, но тут же мне стало не до мыслей о нём, ведь худой курильщик оступился и грохнулся в кусты под раскидистое дерево.
— Сука! — болезненно заорал он, кривя рот, а затем продолжил истово сквернословить.
Мы торопливо подбежали к нему, направив все фонарики на тело полицейского, и с ужасом увидели, что под его форменной рубашкой в районе желудка расплывается тёмное пятно. Олегович орал и метался, пытаясь встать, но лишь ещё сильнее кричал от боли.
— Он на что-то упал! — быстро пробормотал Козлов, торопливо склонился над пострадавшим и приподнял его, несмотря на визг последнего.
Под Олеговичем обнаружился крепкий древесный корень, вышедший наружу, и кем-то когда-то обломанный так, что принял форму колышка с диаметром где-то в три сантиметра в самом толстом месте. Он вошёл в тело полицейского со стороны почки, и теперь оттуда хлыстала кровь. Глядя на это, я мигом сорвал свою майку и протянул Козлову. Тот принял её и обмотал вокруг талии Олеговича, который потерял сознание.