Я истошно заорал, столкнувшись с ней взглядами:
— Стой! Нам надо всего лишь поговорить!
И в этот миг моё тело будто рухнуло в ледяную воду. Кожу пронзили миллионы тончайших иголок, а ноги подкосились. Перед глазами всё поплыло. И звуки, проникающие в уши, доносились словно бы откуда-то издалека. Так я услышал восторженное бормотание полицейского:
— Роб, она чего-то дёргается! Её так током, что ли, бьёт? Р-о-о-об! Ты чего?!
Я упал на спину, раскинув руки и уставившись на луну, но сознания не потерял, поэтому видел озабоченную рожу Козлова. Тот склонился надо мной и хлестал по щекам, а через пару секунд схватил за грудки и рывком поднял на ноги, удивлённо выдохнув:
— Да ты весь как ледышка! Тебе срочно надо в горячую воду!
Он подхватил меня под руку и поволок к моему подъезду. А я в это время ощущал себя безвольным мешком, плавающим в проруби. Даже губы не слушались меня. Они лишь мелко-мелко дрожали, будто я хотел разреветься. И мысли в голове были такими вялыми, едва ворочающимися, словно и их ощутимо проморозило. Мне оставалось только отстранённо наблюдать за тем, как перед глазами пробегает асфальт, потом ступени подъезда, а затем мы оказались в лифте. Он стал поднимать нас, дав немолодому Козлову перевести дыхание. Тот как-то умудрялся тащить меня и меч в одеяле. А сейчас тяжело отдувался, усадив меня на пол лифта. Но вот чудо техники доброжелательно тренькнуло, двери открылись, и сержанту снова пришлось поработать грузчиком. Он дотащил меня до моей квартиры, после чего ловко обшарил мои карманы, отыскал ключ и открыл дверь. Тут на него зашипел изумлённый Флинт. Полицейский не обратил на него внимания и затащил меня в квартиру, а дальше, не разуваясь(!), отволок моё тело в ванную комнату, где прямо в одежде бросил в ванну и включил горячую воду. Хорошо хоть, что мой благодетель додумался вытащить кошелёк и телефон, а потом он поколебался пару мгновений и положил в воду рядом со мной меч, словно тот как-то мог помочь. Сам же дядя Коля устало присел на бортик ванны, сгорбился, будто из него с мясом выдрали позвоночник, и принялся тревожно наблюдать за моим неподвижным лицом.
Вскоре мне начало становиться лучше и в первую очередь согрелись мысли. Они стали сперва лениво, а потом всё более живо носиться у меня в голове. И первым же моим предположением было то, что моё уже начавшее пропадать «замороженное» состояние это результат встречи двух сил: моей и Снежаны. По словам Козлова, девочку начало колбасить, словно от электрического удара. Значит, я опять как-то сумел пробудить силу, когда орал ей «Стой!» и поймал взгляд её взрослых глаз. А та, в свою очередь, наверное, попыталась воспрепятствовать воздействию моей силы на себя. Вот и вышел обоюдный обмен «любезностями». Ну, я как-то так интерпретирую произошедшее. Эх, надо бы посмотреть, что там с ней стало. Попробовать отправить туда грустного-грустного Козлова, который с таким волнением смотрел на меня, будто сидел у постели собственного тяжелобольного ребёнка?