— И вообще, я его пригрела, приласкала, утешила, — продолжила она с напором. — Если бы не я, у него бы нервный срыв был. НЕ ТЫ это сделала! Я! — огорошила Марина, повысив голос. — Так что какие претензии?
Девчонка подскочила, вспыхнула, пытаясь что-то ответить…
…Но не найдя аргументов села на место.
— Да, наутро следующего дня мы вдруг проснулись женатыми, — с улыбкой победительницы довершила Марина разгром. — А после он ушел. Видно, сам испугался произошедшего. И с тех пор я не видела его и ничего о нем не слышала. И даже не знаю, увидимся ли когда-нибудь.
Картинно задумалась.
— Наверное, всё-таки увидимся. Но понятия не имею, когда.
— Ты знаешь о нем хоть что-то? — из последних сил сдерживая нахлынувшее отчаяние потянула принцесса. — Где он? Как он? Как его найти? Кто ему угрожал? Кто защищал? О чем-то же вы разговаривали?
Марина покачала головой.
— Ничего. Ни кто он, ни откуда. Ни чем занимается. Извини.
Девчонка вытащила из сумочки и протянула ей визитку.
— Если он объявится, сообщи. — Затем подумала и протянула ещё одну. — И ему отдай, если получится. Пусть сам позвонит. Скажешь, это номер Бэль.
— Понятно. Бэль. — Марина кивнула, с интересом повертела обе визитки.
— Спасибо за кофе, было приятно познакомиться, — буркнула её высочество стандартную фразу, поднялась и побрела в сторону выхода. Телохранительница двинулась за ней, но на пороге обернулась, собираясь что-то бросить напоследок. Однако, увидев её, демонстративно рвущую визитки на части, улыбнулась. Кивнула, молодец, всё правильно. И ушла, так ничего и не сказав.
Через минуту дверь хлопнула. Ещё через несколько минут в кухню вошла Беатрис.
— Марин, что это было? Кто это был?
— Не важно, — отмахнулась она.
— Но…
— Беатрис, дожарь за меня котлеты? — попросила она сестру, находясь далеко-далеко, в мире собственных раздумий. И не дожидаясь ответа, пошла в комнату.
Войдя, привалилась спиной к двери, вздохнула, пытаясь совладать с эмоциями.
— Принцесса… — прошептали её губы. — А что, не так всё и плохо!
И почувствовала, что камень, давивший на нее целый месяц, куда-то исчез. А Хуан, которого двадцать минут назад она была готова удавить, вполне себе даже ничего мальчик — симпатичный, сильный. Добрый. Отзывчивый, наконец, хотя и по-своему. И, как это не парадоксально, ответственный. И невероятно, просто нереально перспективный!
Она брякнулась спиной на кровать; из груди её вырвался нервный смех, отпуская из объятий долгого напряжения, сковывающего её, наверное, не один год. Что ж, жизнь не такая и скверная штука!