Люк покачал головой, будто отвечая каким-то своим мыслям. Я была так ошеломлена его рассказом, что просто не знала, что и думать.
– Но чем дальше я взрослел, потребность быть рядом с тобой только возрастала. Я страшно бесился, разрываясь от противоположных желаний. А потом король разрешил мне учиться вместе с вами, и я облегченно вздохнул, успокоившись, что теперь ты под моим надзором, а значит, с тобой все будет в порядке. Но гром грянул, когда мне исполнилось четырнадцать. Метаморфоза завершилась, я первый раз обратился. Все прошло удачно, и отец поздравил меня со вступлением в ряды «серых теней», – Люк сжал кулаки и отвернулся. – На следующий день я, как всегда, явился в учебный класс, сел на свое место позади Миркуса, и тут вошла ты.
Он замолчал. И некоторое время мы шли молча.
– И что же тогда случилось? – осторожно поинтересовалась я.
– То, чего избегали все мужчины нашего рода. Деменли больше не принадлежал себе. «Серая тень» обрела смысл жизни. Я влюбился в свою Хозяйку, – при этих словах Люк взял меня за руку, разворачивая к себе, остановился и, глядя мне прямо в глаза, твердо заявил. – Я люблю тебя, принцесса Мелисса Ок’Мена. Я – оборотень, недочеловек, твой телохранитель, твоя «серая тень», но я люблю тебя и буду защищать даже ценою жизни.
Сказать вам, куда упала моя челюсть?! На траву между нами. Мамочка! Что это сейчас было?! Держите меня семеро! Наверное, стоило что-то ответить, но потрясение было так велико, что я только тупо пялилась на него. Но вот ведь, что странно, мои глаза совсем иначе теперь смотрели на него, как-то собственнически, что ли. Как на что-то свое, только мне принадлежащее. Родное. Близкое. Любимое?! Я так и не определилась с чувствами, когда Люк, не дождавшись ответа, развернулся и за руку потянул меня вперед.
– Ты пойми, Мел, моя любовь ни к чему тебя не обязывает, – ровным голосом заговорил он. – Ты – принцесса, я – бодигард, к тому же не совсем человек. Просто я хотел, чтобы ты узнала об этом до того, как мы войдем в Кервельскую Зону. Да, кстати, ты не представляешь, что мне пришлось пережить, когда ты в первый раз ушла в поход. Отец уговорил меня обратиться и запер в клетке. Через день он мотался в охотничий домик на болотах, кормил и успокаивал меня. А я каждой шерстинкой чувствовал, как тебе нужна моя помощь, – он вдруг фыркнул и в ответ на мой вопросительный взгляд объяснил. – Но как только я почуял, что ты вышла из Зоны, никакая клетка уже не могла меня удержать. Я встретил вас в лесу, тайно проводил до дворца и побежал смотреть, что же я натворил. Ты бы видела лицо Кануса, когда он рассматривал раскуроченную клетку. На следующий год все повторилось, но я уже знал: чего ждать. Клетка больше не понадобилась, но я весь месяц просидел у пещеры телепорта. И так каждый год. Уговаривать королеву я начал, как только ты вернулась в том году, я хвостом за ней ходил. Видишь ли, тут такое дело, – замялся он, – я не могу игнорировать твои желания. В Проклятии сказано: «И слово Хозяйки станет для них законом», попросту говоря, мне просто жизненно необходимо было твое добровольное согласие на участие в походе. Но ты явно не питала ко мне дружеских чувств, поэтому рассчитывать на чудо не приходилось. Только два человека могли заставить тебя взять меня с собой. Отец или мать. По прошлому опыту, я знал, что король отошлет меня с этим вопросом к супруге. За год я ей все уши прожужжал. Но вот результат, я иду с тобой, а не сижу, как брошенная собака, у чертовой пещеры, – в его голосе послышалась улыбка.