Я недоуменно покосилась на него.
– Ты просто не представляешь, насколько мне полегчало, – удивил он меня. – Я столько лет скрывал это от тебя, постоянно опасаясь, что кто-то другой раскроет тебе глаза, и я не смогу все правильно объяснить. Это ведь ты ничего не замечала, а для большинства окружающих все было очевидно. Я же постоянно следовал за тобой, как щенок на веревочке, просто на глаза старался не попадаться. Зато теперь ты все знаешь, и, похоже, не сердишься, – он вопросительно взглянул на меня.
Я рассматривала его лицо и поражалась, насколько он изменился. Он стал легче, свободнее, будто все это время нес на плечах тяжкий груз, а теперь скинул ношу и вдохнул полной грудью.
– Нет, нисколько, – заверила я. – Просто я так ошеломлена, что даже не знаю, как на все это реагировать.
Люк дружески подмигнул.
– Главное, ты меня не гонишь, – радостно заявил он и попросил. – Только ты, пожалуйста, думай прежде, чем послать меня куда-нибудь, ладно?! А то ведь придется идти либо «в», либо «на», – он фыркнул, и через секунду мы уже хохотали в два голоса.
– Слушай, Люк, – отсмеявшись, поинтересовалась я, – а тебе, что, совсем неважно: как я к тебе отношусь?!
Деменли пожал плечами.
– Ну, я же ощущаю, что ты больше не испытываешь ко мне негативных чувств, – скованно признался он. – Ты уже не пахнешь раздражением и неприязнью. Раньше эти запахи были так сильны, что сквозь них я не мог уловить каких-то других эмоций.
Теперь смутилась я.
– И чем же я сейчас пахну?
Он глубоко вдохнул, будто собираясь задержать дыханье, и медленно выдохнул.
– Неловкостью, любопытством, и почему-то… – он помялся, но все же продолжил, – затаенной нежностью. Правда-правда, такой тонкий летящий аромат.
Вот тут я покраснела до кончиков ногтей и постаралась незаметно шагать чуть дальше от него.
– Мел, это не поможет, – снисходительно просветил Люк, заметив мой маневр. – Я тебя и за пять километров буду прекрасно слышать. Ты очень приятно пахнешь.
Если бы я не была так выведена из равновесия всей этой ситуацией, я бы вряд ли сказала то, что совершенно непроизвольно вылетело у меня тогда.
– А ты пахнешь хвоей, разогретой солнцем, – произнесла я с непонятной претензией, словно это была его вина. – А еще свежевскопанной землей и душистым сеном.
Люк оступился на ровном месте, но тут же выпрямился и остановился, уставившись на меня. Я не знала: куда глаза девать.
– То есть ты хочешь сказать, что для тебя я пахну теплом, надежностью и покоем?! – пораженно уточнил он.
Ну, если так интерпретировать, то что-то типа того.
– Да, наверное, – сипло выдавила я.