– Дать мне, – Умама аккуратно освободила его руки. – Не бояться. Мы – брат.
Словно не слыша её, Симба шагнул к источнику вожделённого сигнала. Странного, исковерканного, но всё равно понятного. В глазах у него впервые появилось осмысленное выражение.
– Задёргался, чёрт, – недовольно вставил Глеб, за что получил полный ярости взгляд разведчицы. – Алдар, что ты ему сказал?
– Нычего пока, – связист почесал бровь. – Запрос дал. Не думал, что он отвэтыт. Так…
– А он что, отвечает?! И ты понимаешь?
– Дэ. Говорыт, его зовут R-12. Солдат обычный. Нычего особэнного.
– Сказать, его звать Симба! – недовольно вклинилась Умама, покачивая Лёвку. – Он теперь мы!
Контуженный медленно повернулся к чёрной женщине. И взглянул на неё так, как будто видел впервые. Этот взгляд по-прежнему не выражал никаких эмоций. Но он был осмысленный. Почти… человеческий.
– Давай-ка по порядку, – Глеб оттеснил Умаму, взял солдата за плечо и подвёл ближе к Алдару. – Так, родной. Во-первых, назови свою миссию…
Когда они закончили, над пустыней уже поднялись звёзды. Глеб стоял под ними, закинув голову, и люто хотел курить.
Симбионт действительно не умел врать, и выдал им всё. Как умирал три дня под завалами, боясь пошевелиться. Как тащился с младенцем по пустыне, пытаясь его сберечь. Как хотел пить. И как ему было больно, когда Умама разбила ему лицо. И как страшно, что Лёвка останется без него. Как он тщетно пытался выстроить коммуникацию, но не понимал их сигналы. И как рад, что наконец-то они его слышат. И что его пугают видения, которые приходят по ночам, когда он закрывает глаза, но не происходят на самом деле. И что он очень устал, и вокруг столько шума, света, всего твёрдого, острого, горячего, и боль, боль, боль. Они же вернут его к своим, правда? Умама главная, её надо слушать. Глеба и Микайо – бояться. Майю – избегать, потому что непредсказуема. Алдар – спасибо, спасибо, ты меня слышишь! У него миссия, он должен навести Порядок. И тогда… на вопрос, что тогда, симбионт завис, растерянно моргая. Тогда будет Порядок.
– Тогда не будет ничего, – жёстко ответил ему Глеб. – Вообще ничего.
Машина не была злой. Она делала то, для чего её создали – уничтожала людей. И неважно, что все они давно объединились, что среди них не было больше врагов. Война всё равно шла, и Машина успешно выполняла свою миссию. Человеческий интеллект породил мощь, которую не смог преодолеть, а эта мощь создала причудливый извращённый гибрид – симбионта.
Глеб не считал их за людей. Никто не считал. И они сами себя не считали. Пустые оболочки, биомасса – не более. А оказалось, им может быть больно. Им может быть страшно. Внутри каждого экзоскелета – потерянный ребёнок, такой же, как Лёвка. Такой же, каким был маленький Глебка. Только у Глебки ещё был шанс, а у этих… Глеб в жизни не убивал людей. Уже два поколения люди не убивали людей. То есть, это они так думали.