Знаю. Как знаю и то, что они самовлюбленные и постоянно требуют внимание. Я же предлагаю совместить приятное с полезным. Он получит массу внимания и возможно благодаря этому найдет себе жену. Может даже не одну. Я отправлюсь домой, а он заживет счастливой семейной жизнью. Ну… или почти счастливой. Это меня уже не касается.
Эх… Здравый смысл все равно твердит — дракона такая выходка только раззадорит. И пусть напрямую виновата буду не я, отдуваться придется мне. Конечно, кроме меня здесь креативить никто не решается.
— Знаю-знаю… Я вообще домой хочу, — я взялась двумя руками за чай с малиной. — А если жену ему не найду, мне и за бутылку виски отдуваться придется… На пенсии отпустит в лучшем случае…
Дядя Дюльер улыбнулся.
— Не расстраивайся, — он придвинул ко мне вазочку с рассыпчатым печеньем, — ты девушка смекалистая, что-нибудь придумаешь. Ты до сих пор жива, после всех казусов, а это что-то да значит.
Повар загадочно улыбался, выбирая, какую печеньку взять.
Жива, конечно. Красноволосый людей не ест. Несварение у него от нас.
— А когда милорд вернется, он не уточнял?
Родилась в моей голове одна идея. Лучше бы знать, сколько времени у меня есть на ее осуществление.
— До полуночи должен вернуться, — ответил дядя Дюльер из клубов пара, — передать от тебя что-нибудь?
— Спасибо, не стоит. Мои слова ему вряд ли понравятся.
Едва договорила, как из-за двери показалась голова мистера Хоунто. Он требовательно взирал на меня из-под полуопущенных век, а его нога нервно дергалась.
— Обед закончился пятнадцать минут назад, — нудно протянул он. — Почему я должен вас ждать?
— Так я иду, мистер Хоунто. Как раз пятнадцать минут и иду. Уже почти пришла, — я улыбнулась.
Дворецкий юмор не оценил. Лицо его от недовольства вытянулось еще больше, брови сошлись на переносице. Глупо полагать, что у человека внезапно появится чувство юмора. С ним либо родился, либо его нет. Все. Без вариантов.
Мистер Хоунто бормотал что-то себе под нос, из разряда: «Уволюсь и больше никогда не появлюсь в этом доме». Не уволится. Он так трепетно относится к своим обязанностям, что выдает привязанность как к дому, так и к хозяину дома. Наверняка он дворецкий у милорда не первый год.
— Снимешь шторы, отнесешь Ифриде, завтра все развешаешь, понятно? — мистер Хоунто глянул через плечо из-под полуопущенных век с видом человека, которого напрягает сама ситуация и кто-то конкретный.
Этот кто-то, несомненно, я.
— Конечно. Снять шторы, отнести, повесить, — повторила я. — Четко и по делу.
Дворецкий недоверчиво смотрел на меня. Если мне не решат доверить глажку и стирку, то со шторами ничего не случится. Гарантирую.