Всеволёд де Снегюр ещё с тех времен, когда начинал рядовым супрефектом[1] пятой категории уголовной префектуры, зарекомендовал себя как детектив, который может распутать любое дело, в том числе и то, которое всех остальных поставило в тупик. Первое время его коллеги даже думали, что он либо водит дружбу с кем -то из макошьчан, либо использует для озарений какой -то мощный артефакт, ибо иначе как сумасшедшим везением - они объяснить его успехи себе не могли.
Однако вскоре поняли, что везение в его случае было совершенно не причем. Всеволёд просто-напросто обладал нюхом генетико-магически-модифицированной охотничьей борзой, упертостью носорога и выдающимися логическими способностями. Стоило ему только зацепиться за тончайшую, почти невесомую ниточку, случайно забытую или неучтенную преступником, как он хватался за неё и начинал терпеливо и последовательно распутывать узел, каким бы запутанным и безнадежным он не казался на первый взгляд. Его феноменальное природное чутье работало как компас, а исключительная память записывала в свои анналы всё то, что он слышал, читал, видел и какие выводы сделал.
За сутки, прошедшие после разговора с Эдвардом, он успел не только лично поговорить с Элизабет Норфлок, повторно обсудить детали расследования со всеми детективами, которые собирали информацию на сотрудников охранных систем Норфлок, но и использовал все шесть часов, выделенные ему королевской прокуратурой на электроно -магическое архивное отслеживание передвижений официальных лиц, обладающих пятым уровнем доступа к секретной информации.
И в связи со всем вышесказанным префект теперь сидел в своем кабинете, уставившись в окно, обдумывая полученную информацию.
«Итак, что же мы имеем в сухом остатке? - думал он. - У всех троих есть связи в высших эшелонах власти. Каждый из троих, в свое время, пытался приударить за Элизабет, что вполне может быть мотивом. Все трое - амбициозны и живут на широкую ногу. Леший их подери! Что же такого увидел Кристиан, чтобы подобраться к одному из них, чего не вижу я? Что я упускаю? С другой стороны, Кристиан ведь сильнейший эмпат, как впрочем, и все перуанцы, и кроме того, ещё и немного менталист, так что, вербуя себе сообщника, он вполне мог элементарно положиться на свое внутреннее ощущение настроения того, кого вербовал. И если это так, то следов этой встречи я в архиве сто процентов не найду. Потому что даже если они там и были, то их оттуда уже давно вычистили. Вот леший! Ненавижу такие дела!»