— Да что за вселенская несправедливость! — запищал Айк, оборачиваясь ко мне. — Кто тебя Александр Иванович за язык тянул? Теперь вот расстреляют…
— Ты же сам попросил подтвердить, — я возмутился тем, что Пападакис в итоге хочет меня сделать крайним. — Определись сначала в своих желаниях, а потом верещи…
— Я жить хочу, — прикрикнул Айк, — и по возможности, жить хорошо…
— Ну, извини, не всегда происходит то, что нам хочется…
— Вы закончили выяснять отношения? — прервала нас Рабах. — Хорошо…
Лейтенант включила локальный канал связи с янычарами.
— Всех находящихся в карьере работников собрать и построить у челнока, — приказала она.
Штурмовики бросились выполнять распоряжение и сгонять всех заключенных на пятачок перед шаттлом. Вскоре здесь выстроилась огромная толпа людей в оранжевых рабочих комбинезонах более чем в триста человек. Янычары в своей манере, долго не уговаривая, а выбивая зубы и ломая руки всем нежелающим подчиняться, построили зэков в несколько шеренг перед своим командиром.
Нас с Айком лейтенант держала рядом с собой, подобно вип персонам. Я посмотрел на нестройные ряды заключенных, большинство лиц смотрящих на меня были хмурыми и сосредоточенными. Я сначала не обратил на это внимание, ибо голову мою занимали мысли о том, как спасти Айка от расстрела, а самому избежать позорного пленения. Но чем дольше я наблюдал за людьми вокруг, тем очевидней вырисовывался план моих дальнейших действий.
Странно, а может, это только для меня необычно было наблюдать, как вроде бы лишенные свободы, отрицающие систему и ненавидящие государственную машину люди, сейчас, когда чужаки их согнали, подобно скоту в стадо, смотрели на них такими ненавидящими глазами, будто на своих кровных врагов. Похоже, у русских ненависть к захватчикам в генетическом коде прописана, а своих собственных можно и потерпеть…
Я видел Ивана Небабу, который стоял с окровавленным лицом и руками, видимо сопротивлялся янычарам. Видел Валеру Тарана, который находился чуть в стороне от остальных, также держась за поломанную руку. Заметил даже злой и презрительный взгляд моего старого знакомца — Бритвы, только прожигал он этим взглядом не меня, а ту самую османку, которая не дала ему со мной расправиться. План созрел в моей голове моментально, да и ничего другого не возможно сейчас было придумать…
Между тем Рабах толкнула вперед себя Марка Аврелия, разрешая ему говорить.
— Заключенные, сегодня наша колония была освобождена воинами великого султана, — пафосно начал тот. — Всем, кто не станет противодействовать новым властям и продолжит усердно работать, будет подарена жизнь. Те, кто не захочет выполнять распоряжение госпожи лейтенанта, понесут серьезное наказание…