Ваня сидит на корточках, рядом со мной. В его глазах столько злобы, что едва ли получается вздохнуть, из-за этого парализующего все тело, взгляда. Я не чувствую собственных ног. Вся одежда промокла. Меня лихорадит.
— Успокойся, — тихо шепчет он, но между слов читается угроза.
— Остановись, — чувствую острую боль в затылке, но даже это я готова простить, лишь бы он остепенился. — Все будет хорошо. У нас все получиться, — дрожащей рукой я прикасаюсь к его щеке и пытаюсь успокоить.
— У кого? — смеется он. — У нас с тобой?
Я сглатываю, осознав, что у него совсем другие планы.
Резким движением, Ваня хватает меня за волосы и тащит к воде.
— Ничего — не будет — хорошо.
Мгновение и я оказываюсь под слоем ледяной воды. Воздуха не хватает, но когда голова оказывается на поверхности, я задыхаюсь от собственного кашля.
— Остановись! — кричу я, рваным голосом, но он не слышит. Ваня смеется, так дико, словно его подменили.
Я упираюсь руками в камни, но сил не хватает. Зверь наклоняться к моему уху.
— Боишься сдохнуть? — от веселости в его голосе, сердце сжимается в крошечный кулак. — Владик тоже боялся. Он смотрел на меня так же, как смотришь сейчас ты. Ты такая же жалкая, как тот толстяк. Почему ты решила, что справишься? Почему не уехала, когда я дал тебе шанс? Зачем бросила мне вызов, когда едва стоишь на ногах? Дура ты, Вася. Слабая, пугливая, вечно портящая мою жизнь, дура.
— Ты все еще не простил меня? — звучит больше, как утверждение, потому что всем своим нутром я чувствую, что случиться ужасное.
Он усмехается.
— Я ненавижу тебя, глупая, — его тон меняется. Кажется, так разговаривал со мной мой дедушка, когда его умиляла моя наивность. — С первого дня, Вася. Ненавижу то чувство, которое ты заставила меня ощущать. Ты даже не представляешь, как это больно. Как это злит. Ты такая же, как моя мать. Сначала вы привязываете к себе, смотрите любящими глазами, играетесь, а потом бросаете, как котенка, который из пушистого комочка превратился в лохматого паразита и перестал быть милым. Стал неинтересен.
На мои губы стекает горячая струйка крови, но я смахиваю ее, словно не замечаю.
— О чем ты говоришь? — меня душат слезы. — Ты нужен мне. Всегда был.
Он медленно качает головой. Желваки на его лице начинают гулять.
— Не нужен, — уверен он. — А вот Рэй…Он ведь носиться с тобой…
Голова окончательно идет кругом. Он несет полный бред, и я не могу догнать смену его настроения. К моей руке прилипли мокрые волосы, которые стали ржавого цвета. Я дрожу, и не могу подобрать нужных слов.
Молчать — было роковой ошибкой.