— Лад, давай привяжем коней и погуляем, рано еще — тихо просит он.
Есть что-то в его голосе такое, что заставляет меня без колебаний согласиться. Вот такой я человек-эмоциональная качелька. То домой нужно, то гулять согласна. Сама от себя в шоке. Общество Спартака делает меня неадекватной. Сама себе противоречу.
Спартак привязывает лошадей к какому-то выступу и возвращаясь, берет меня за руку. Ох, уж этот контакт телами. Когда он меня трогает, то ощущения более чем странные. Начинает что-то колыхаться внутри. Сжигает меня этот бес, сжигает. Пытаюсь вытащить свою руку из наглых пальцев, но он только сильнее перехватывает. Ладно, черт с тобой, всадник медный.
Садимся прямо у кромки воды. Некоторое время молчим. Я думаю о том, что все происходящее здесь лопнет, как мыльный пузырь, когда вернемся домой. Надо сейчас выяснить хоть что-то, что поможет не так сильно разочароваться потом. Да и вообще…
— Слушай — поворачиваю к нему свою голову. — Я хочу спросить, не пойми неправильно, но — делаю паузу — все странно. Мы здесь, вдвоем, как-то все неясно и непонятно — с трудом нахожу слова — нам нельзя быть наедине, наверное, и ты, так смотришь, что не знаю, что и думать.
Спартак вскидывает голову. Не моргает. Красивый чертяка! Мягкие густые волосы по-мальчишески спадают на лоб, невероятные глаза, такие пронзительные и волевые. И эти дьявольские губы! Это, блин, не губы, а… Он проводит по ним языком. Я сжимаю ноги. О, боже, надо убегать уже. Мог бы, хотя бы, рубашку, которая распахнута и обнажает часть его груди, застегнуть до конца.
— Лад, мы просто катаемся и все. Не надо ничего придумывать. Ничего плохого мы не делаем — резковато произносит он.
Я замираю, мне чудится или его, как будто подменили. Внимательнее рассматриваю его хорошо освещенное в лунном свете лицо. Вот оно что! Спартак-мудачина. велком! Вернулся оборотень. Сыплет вокруг себя льдом. Ну то ж, получите и вы, господин.
— Не придумываю! Просто будет неудобно, когда твоя девушка узнает, что ты со мной устраивал вечерние прогулки. Поэтому во избежание неприятностей, давай вернемся домой, в корпус.
— А, что, есть что узнавать? Что-то страшное произошло? Что ее должно расстроить? — лед-лед-лед из дьявольских губ.
Поднимаюсь с земли и иду к Белле. Зашибись поболтали. Никогда и никуда с ним больше не пойду! Дура, какая я дура! Сгорай теперь со стыда за свой язык, почудилось ей! Вбиваю ноги в песок со всей силы, шагаю, как солдат, к своей лошадке. Со злости впихиваю ногу в стремя и взлетаю в седло. Я села! Сама! Огонь! Деловито верчусь на Белле. Пытаюсь подтыкнуть ей в бока, но не сильно, вдруг ей больно. На Спартака не смотрю, сама справлюсь. Белла стоит, не двигается. Тааак…где у нее руль??? Почему стоим….