Но в эти дни, когда мне было особо тяжело, даже когда Филатов разговаривал с нами (Машей, конечно), Спартак все равно избегал нас. Давал мне дышать. Словно, не было, между нами, ничего, ни башнесносящего секса, о котором я все время думаю, ни жгучих острых поцелуев, ни Сочи, с которого все началось. Вроде бы, я была ему благодарна за то, что оставил в покое, но царапки внутри меня не оставляли.
Царап-царап, а может лучше, если бы подошел?
Дайте же мне кто-нибудь успокоительного!
Еще одно скользкое чувство не оставляло меня. Я облажалась с Куликовой. Тут уже ничего не поделать. Я достаточно целеустремленный и упёртый человек, но в той ситуации испугалась. Лицо стало жалко? Или что на самом деле произошло?
На дне сознания понимала, ну откуда Свете взять кислоту, чтобы сжечь мне лицо, но мне было страшно. Я струсила. И еще не ожидала, что так можно отстаивать эфемерное право на владение парнем. Никогда не стала бы так делать.
Мой первый раз случился на выпускном, парень был красавчик, но потаскун невероятный. Конечно, мы как и все выпускники, напились шампанского и Миша…и мы с ним… Но кто же знал, что он через неделю переключится на другую девушку. Было обидно, неприятно и грязно как-то. Я ушла в сторону. Потом просто забыла. Ну было и было. Осуждать ли мне себя за это? Простите, но не думаю.
Выбираюсь из гнетущего потока сознания и вижу, как на меня задумчиво смотрит Ганс. Гримера давно нет. Ганс сидит в кресле напротив и вертит в руках незажженную сигарету. Закинув ногу на ногу, одной рукой подпирает подбородок.
Надо собраться, а то взгляд парня выражает крайнюю степень обеспокоенности и щемящей жалости. А мне вот этого не надо. Мы товарищи крепкие, переживем как-нибудь. Оставить впечатление размазни крайне не хочется.
— Ганс, — теперь уже спрашиваю я — а ты как? Не переживай, я сейчас настроюсь и выдам то, что необходимо. — пытаюсь его успокоить.
— Не в этом дело, звезда моя. — тихо говорит он — Совсем не в этом.
— Так как тогда быть? У меня настроение не фонтан, еще и ты присоединился. Надо выбираться как-то. — ерзаю на кресле, наконец нахожу удобную позу, просто поджимаю под себя ноги.
— Лад, ты…влюбилась? — пауза — Нет, не принимай на свой счет ничего такого. Притязаний с моей стороны не будет. Мы же договорились. — поднимает бровь — Только дружба, да? Или? — смеется он.
В защитном жесте вскидываю руки перед собой и притворно рассердившись, дарю ответный взгляд. Ну что опять-то начинает? Молчу, выразительно сверлю глазами. Ловлю лисью хитринку, понимаю, что разводит меня на признание. Провокатор хренов! Состроив выразительно обиженное лицо, упираюсь в него ногой и несильно толкаю. Гад!