— Зачем тебе это? — от былого благодушия Екатерины Алексеевны не осталось и следа.
— Мне кажется, что государство совершает огромную ошибку. Народ всё равно читает запрещённую литературу, в квартирах устраиваются выставки и даже концерты. Какой смысл загонять всё это в подполье? Ведь на этом можно заработать неплохие деньги, грамотно возглавив сам процесс.
— Алексей, ты меня иногда пугаешь своей меркантильностью. Не знаю, откуда это взялось у подмосковного мальчишки, но для советского человека такой подход ненормален. Ты пытаешься всё перевести в деньги. Но продолжай про неформалов, как ты их обозвал.
Собираюсь с мыслями. Уж очень специфический вопрос я поднял. Но мне действительно хочется помочь своей стране избежать детских ошибок, на которых её ловила иностранная разведка. Когда я читал про ситуацию с некоторыми товарищами, которым запрещали работать или выдавливали за рубеж, то диву давался. Складывалось впечатление, что всем процессом руководил какой-то вредитель, предатель и идиот в одном лице.
— Начну с художников. По их собственным же словам картины покупают иностранцы и в разных городах Европы устраиваются выставки. Как можно допустить подобное? Пусть это авангардисты или прочие кубисты, но картины имеют хороший спрос. При этом государство бьётся за каждый цент, — я чуть не сказал давиться, — А сотни тысяч или миллионы в валюте уходят непонятно куда. Если сейчас советская школа авангардизма в моде и имеет большой спрос в Европе, то его нужно продавать. Тот же Зверев очень интересно пишет, хотя я не любитель подобного стиля. И таких непризнанных талантов в стране немало. У этой ситуации есть и обратная сторона. Заодно проверим это действительно оценка творчества наших людей западным зрителем или специально провоцируемая ситуация. Мол проклятые коммунисты гнобят очередного «гения». И гений тоже сразу поймёт, что он из себя представляет в плане творчества. Мне кажется, что больше половины этих товарищей бездари и даром никому не нужны. Но из-за жёсткой реакции властей и запретов из них искусственно лепят героев.
Выдыхаю и откидываюсь на спинку стула. Делаю глоток уже остывшего чая и смотрю на Фурцеву. Та сидит с непроницаемым лицом. Ведь я сейчас хорошенько критикую и её епархию. Но надо продолжать.
— Почему не организовать для этих неформалов свою студию или мастерскую, пусть хоть кружок. Заодно всерьёз взяться за продажу их работ. Обратите внимание на Оскара Рабина. Как художник он весьма спорен, но это готовый импресарио. Вот пусть и продаёт работы своих коллег иностранцам, если у него это получается. Тоже самое касается поэтов из недавно закрытого СМОГа и иных оригиналов. Народ тянется к их творчеству и нецелесообразно это запрещать. Наоборот, дать им площадку в той же Литгазете. Пусть массовый читатель ознакомится с Губановым и сам решит для себя является ли тот новым Есениным. Я считаю, что ему до Сергея Александровича, как до Луны. Вот и наш народ, должен сам в этом убедится. Как вариант дать всем площадку в Политехе, если не решитесь на издание стихов.